Шрифт:
Двадцатый век отошел в прошлое, и теперь, с расстояния времени, становится понятно, каким он был, какие его события оказались знаковыми, несмотря, может, на свою случайность или нетипичность в традиционном течении жизни, а какие — хоть динамичные и громкие — элементарным политическим заказом. Теперь хорошо видно, что в истории ХХ века является не простыми фактами, а объективно обусловленными импульсами к рождению новых тенденций, и наоборот, что сконцентрировало в себе субъективную волю, находящуюся в сложных отношениях с этими тенденциями.
Теперь легче увидеть, чьи
То же самое можно сказать и в отношении событий. Есть такие, что подобно щепке вдруг появляются в потоке жизни, а за ними следуют другие, к ним прибиваются еще какие-то, наращивая мощные образования, и вместе они в конце концов изменяют русла потоков. И думай тогда, какой была та, первая щепка. И наоборот, вот случилось что-то грандиозное, громкое, и уже никто не сомневается, что в исторической летописи оно займет монументальное место. Но проходит время и, глядишь, — раз! — и отнесло от той громадины первую щепку — другое событие, оказавшееся ничем с ним не связанным, а за первым событием отнесло прочь второе, дальше третье. И со временем мы убеждаемся, что на самом деле «грандиозное, громкое» событие было пустышкой, а не значительным явлением, и не было никакого монолита, а было крикливое рекламирование чего-то недостойного, ненастоящего.
Исследователи еще долго будут анализировать, чего достигли и что потеряли люди в ХХ веке; в чем оно было великим, а в чем — низким и мелким. Эти вопросы особенно интересуют тех, кто уже вступил в зрелый возраст, но продолжает участвовать в активной жизни. Потому что, с одной стороны, они являются свидетелями уникальных судеб и бурных событий, являются носителями живых воспоминаний наших мудрых родителей, а с другой стороны, они достаточно отдалились от тех событий и судеб и могут взирать на них издалека, как на базу для сравнений и выводов.
Сейчас рассекречены и обнародованы многие документы, мы переживаем бум информации. Но она никогда не подается голой, а обязательно в какой-то упаковке, непременно «под гарниром» комментариев, где есть и домыслы, и умолчания, и специальная ложь. И вот автор романа-версии «Нептуну на алтарь» пытается собрать раздробленные сведения о гибели линкора «Новороссийск» в Севастополе, отбросить лишние, оставить лишь связанные логикой ее рассказа, очистить их от уводящих в сторону комментариев ангажированных писак и сделать собственные выводы с доказательствами и иллюстрациями. Именно так, потому что основным методом этого документально-художественного исследования
Этим методом Любовь Овсянникова овладела в полной мере главным образом потому, что она математик по специальности, но еще и по причине того, что небо послало ей особый дар: виртуозное владение логикой. Уверена, что правду всегда можно «вымыть» из пустой породы информации и толкований, как алмазы из песка.
В этой книге автор говорит сам за себя. Добавлю лишь два замечания.
Первое о том, что правда — очень сильное средство для познания мира. И как любое сильное средство должна быть дозирована, чтобы ею не навредить вынашиванию в человеке мудрости. Но предостерегать автора от злоупотребления правдой излишне, так как Любовь Овсянникова имеет еще один дар — дар меры.
И второе — о месте правды во времени. Ведь правда — это не факт, это — действие. Действие, заключающееся в объяснении произошедшего когда-то и сейчас затрагивающего нас своими последствиями. Но известно, что объяснение может быть досрочное (предсказания), своевременное (бесстрастная констатация) или такое, что пришло с опозданием вследствие умолчания. В произведении «Нептуну на алтарь» речь идет о событиях большой политики и о жизни простых людей, маленьких по сравнению с масштабами той политики.
Может ли досрочная правда высших сфер жизни повлиять на ее ход внизу, чтобы от нее была польза маленьким людям? Конечно нет, ведь не они являются основными действующими лицами в игре, называемой большой политикой.
О своевременной правде излишне говорить, она желательна, но есть обоснованное подозрение, что путь к ней — это чья-то добровольная Голгофа, смертельный риск.
Правды опоздавшей, учитывая метод познания мира, просто не существует, она появляется на свет в виде алармистской информации — вот, оказывается, как оно дело было.
И только правда, приходящая к людям через взвешенный, продуманный рассказ, стоит настоящего доверия.
Что же, в данном случае всем причастным к рассказу Любви Овсянниковой повезло. Попытка найти объяснения тревожным событиям 50-х годов прошлого века, так же, как и слово правды о мужественных и прекрасных участниках тех событий, — именно своевременны и уравновешены осмыслением: есть мужественный, опытный и вдумчивый рассказчик, способный идти на риск, и есть кому взять рассказ о тех событиях с собой в будущее.
Герои Любви Овсянниковой всегда маленькие, незаметные люди, которые живут в мире, где больше всего ценится материальный успех. Но каждый из них — личность с глубоко укоренившейся самобытностью, с чувством собственного достоинства, каждый из них — частичка Великого Бога, пришедшего на землю с миссией добра. Описывая их, автор постоянно подчеркивает большую роль местной истории в масштабных событиях, утверждает, что объединение жизненных путей простых, незаметных тружеников прокладывает дорогу народу.