Человек в стене

Ангстрём Эмма

Он никогда не был так близко ни к одному человеку. Он не знал, что с ней делать. Для пробы он коснулся ее руки. Она никак не отреагировала. Как будто куклу потрогал.

Может, она вообще ненастоящая? Может, ничего этого не случилось, может, завтра он проснется и обнаружит, что ему просто приснился кошмар.

Прошло несколько часов. Обняв руками колени, он раскачивался взад-вперед. Потом встал и заглянул в кухню.

Йенс сидел там за столом, на котором стояло пиво и лежал бутерброд с мясным паштетом. Лицо его было в тени.

Он взял телефон и попытался позвонить, набрав какой-то номер, но никто не ответил.

Человек в стене почувствовал слабость и вынужден был схватиться за стену, чтобы не упасть. Раздался глухой стук.

— Лили? — воскликнул Йенс и вскочил из-за стола. Спустя минуту он вернулся в кухню, схватил телефон и снова попытался позвонить кому-то.

* * *

Открыв глаза, Йенс почти сразу почувствовал сильную тошноту. Ее волна поднялась от желудка, но он постарался подавить это ощущение. Гостиную заливал солнечный свет, и с улицы слышались звуки дорожного движения. Он моргнул и сел. И инстинктивно прикрыл ладонью нос и рот.

Пока он вставал и брел к ванной, ему пришло в голову, что, наверное, нужно позвонить в клининговую службу. Запах в доме, где он жил раньше, стоял неделями, но этот был даже сильнее.

Он едва успел додумать эту мысль, когда увидел, что Лили лежит на полу в прихожей. Первым, что он заметил, была ее ночная рубашка, его подарок на первую годовщину их свадьбы. Йенс упал перед женой на колени.

У него ушло несколько мгновений на то, чтобы понять. Вначале он слегка потряс ее, восклицая:

— Лили? Лили!

Он улыбался, как ребенок. Лили дома. Все случилось именно так, как он думал, произошло какое-то недоразумение, и теперь все снова будет хорошо. Но когда он коснулся ее руки, то понял, что она холодна как лед. Кожа Лили на ощупь была жесткой и какой-то резиновой. Потом он увидел ее лицо, посиневшее, с грязно-красными потеками вокруг носа.

Незачем было проверять ей пульс. Он все понял, едва только взглянув на это лицо. Он снова прижал руку ко рту, отвернулся, и его вырвало прямо на пол.

Когда приехала полиция, Йенс сидел на лестничной клетке, прислонившись спиной к двери квартиры. Он отчаянно дрожал, а его лицо было белым, как простыня.

— Здравствуйте, вы вызывали полицию? — спросила женщина-полицейский. Длинная каштановая коса свисала вдоль ее спины.

Йенс так и сидел на полу. По его щекам бежали слезы.

— Нам понадобится одеяло, — сказала женщина-полицейский. Молодой парень в куртке со светоотражающими полосками накинул Йенсу на плечи плед и помог ему подняться.

Женщина и ее коллега зашли в квартиру, а Йенс опустился на верхнюю ступеньку лестницы. Из-за двери потянуло резким запахом.

На лифте приехало еще несколько полицейских, и парамедик помог Йенсу посторониться, чтобы они прошли

мимо него. Открылась соседская дверь, Йенс поднял глаза и увидел Дагни, высунувшую голову на лестничную клетку.

— Что случилось? — спросила она, приближаясь к Йенсу. Тот попытался ответить, но не смог выдавить из себя ни звука.

Женщина-полицейский с косой и ее коллега снова вышли на лестницу. Женщина с нейтральным выражением лица посмотрела на Йенса и прочистила горло.

— Мы должны задать вам несколько вопросов, — сказала она.

Йенс медленно поднялся на ноги.

— Пойдемте ко мне, — предложила Дагни, — совершенно незачем тут стоять.

Все четверо зашли в квартиру Дагни, где пахло пылью и цветами. В прихожей их встретил маленький кокер-спаниель, который попытался лизнуть Йенсу руку.

— Проходите, располагайтесь в гостиной, — сказала Дагни. — Я принесу всем кофе.

Йенс уселся на маленькой софе с деревянной спинкой и резными ножками. Она была обита темной материей с мрачноватым рисунком, таким же, как на занавесках и диванных подушках. Напротив софы на восточном ковре с потрепанными краями стоял овальный столик красного дерева.

Оба полицейских уселись прямо напротив Йенса. Выражение их лиц изменилось и стало гораздо более серьезным, чем прежде. Йенс смотрел только на столик. Вошла Дагни с чашками и блюдечком печенья. Потом она вернулась в кухню.

— Мне очень жаль, — наклонившись к Йенсу, начала женщина-полицейский, — и я понимаю, как это для вас тяжело, но мы должны задать вам несколько вопросов.

— Да, конечно, — сказал Йенс. Его голос был необычно неуверенным, почти неслышным.

Вернулась Дагни с кофейником и разлила напиток по изящным фарфоровым чашечкам с синими китайскими узорами и тонкой золотой каемкой. Затем она взяла на руки собачку и вышла, закрыв за собой дверь.

— Вы говорите, что нашли Лили на полу в прихожей сегодня утром? — спросила женщина, подливая себе в кофе молока. Коса упала ей на плечо, и она отбросила ее обратно за спину.

— Да, все правильно, — сказал Йенс. От мысли о кофе ему снова стало дурно.

— А пятнадцать дней назад вы заявили о ее исчезновении?

Йенс на миг задумался.

— Да, она пропала в среду две недели назад. В четверг я позвонил в полицию.

Парень-полицейский что-то пометил у себя в блокноте. Ручка шелестела, скользя по бумаге.

— В своем заявлении вы сообщили, что дверь была заперта, когда вы вернулись домой в среду, так?

Йенс перевел взгляд на окно. Там под батареей стояла собачья лежанка и валялась резиновая кость.

— Да, дверь была заперта. Я точно это помню, потому что боялся, что забыл ключи на работе. Я несколько раз позвонил в дверь, надеялся, что Лили мне откроет, но она не отозвалась. В конце концов я нашел ключи у себя в портфеле.

— Ясно.

Прежде чем продолжить, женщина посмотрела на своего коллегу.