Человек в витрине
Шрифт:
— В чем дело?
— Ни в чем. Только мне уже за пятьдесят, и… — Он задумчиво покачал головой.
— Не забывай, что и я не девочка. А мы с тобой сидим в кафе и болтаем, как два подростка, — возразила Туве.
Гунарстранна улыбнулся:
— Да, наверное, в том-то все и дело… А кстати, как же твой муж?
— Имеешь в виду моего бывшего мужа?
Гунарстранна кивнул.
— Он считает, что питаться можно птичьим щебетом. Более того, он был бы счастлив на такой диете.
— Правда?
— Он псих, — пояснила Туве.
Они посмотрели друг на друга.
— Ты разочарован? —
— У меня такой вид?
— Да, ты выглядишь разочарованным.
— Я не разочарован, — сказал Гунарстранна. — Но тебе вовсе не обязательно создавать для меня отрицательный образ бывшего мужа.
Туве улыбнулась:
— Мы с Турстеном расстались по-хорошему. Он всегда был и остается моим лучшим другом. И в то же время я первая готова признать, что он сумасшедший!
— В каком смысле сумасшедший?
— Он реалист до мозга костей, математик. Очень талантливый и одновременно недостаточно талантливый. А сумасшедшим я называю его потому… если, конечно, не считать бредовых мыслей о съедобности птичьего щебета… В общем, он работает над теорией трансцендентальности.
— Реалист, исследующий трансцендентальность?
— Да. Больше всего его интересуют привидения. — Туве улыбнулась. — Всем известно, что привидения любят обитать на кладбищах, верно? И появляются преимущественно по ночам. Днем их там не встретишь. Так вот, теория Турстена основана на том, что, когда сущность или душа мертвеца покидает плоть, то есть тело, и становится призраком, привидения толпятся на кладбищах по ночам или задерживаются в тех местах, где они встретили трагическую кончину. Турстен посвящает свой математический талант выведению математической формулы. Он ищет точки на кладбище или в зоне, населенной привидениями, — и сегменты времени в течение дня, — которые разграничивают деятельность привидений. Иными словами, он надеется найти источник призрачной энергии. Вот представь, что ты привидение. Турстен считает, что привидение действует в определенных границах: ты являешься от сих до сих, а за пределы времени-пространства не заходишь. Ну вот, Турстен хочет доказать, что привидения активны в специфических областях и в специфическое время, и его задача — найти и очертить эти границы. А потом он хочет стоять на границе и сводить призраков с ума, то есть дразнить их.
Она замолчала.
— Ты шутишь?
— Нет. Турстен исписал своими вычислениями несколько папок.
Гунарстранна откашлялся и с тоской посмотрел на пустую пивную кружку. Он не знал, что ответить. Туве усмехнулась.
— На самом деле цель у него другая, — сказала она. — Турстен хочет получить под свои изыскания грант. Его цель — найти энергию. Он верит, что в некоторых пограничных точках проходят энергетические поля, которые разграничивают сферы деятельности привидений. Эти-то поля больше всего интересуют его. Он верит: если ему удастся разрешить загадку своих полей, он сумеет овладеть тайной парапсихологии. — Она снова погрузилась в молчание. Ее взгляд, обращенный на него, был и выжидательным, и лукавым. — Только прожив с ним пятнадцать лет, я поняла, что он сумасшедший. Трудность в том, что он часто выглядит и действует как совершенно нормальный человек. Не сразу поймешь, что цель его жизни — очертить границы призрачной энергии.
Гунарстранна
— По-моему, я тебя понимаю, — сказал он. — Да, кажется, понимаю. — Он взмахнул рукой в воздухе, чтобы привлечь внимание официантки. — Счет!
— Нет, так легко ты не отделаешься! — усмехнулась Туве.
Гунарстранна посмотрел на нее в упор.
— Следствие следствием, а время на кино у тебя наверняка найдется.
Она достала из сумки два билета и помахала ими перед его носом.
— Д-да, пожалуй, — нерешительно произнес Гунарстранна, беря один билет. — О чем фильм?
Туве улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза:
— О привидениях.
Глава 14
ЧЕРНАЯ ВДОВА
Франк Фрёлик позвонил в квартиру Ингрид Есперсен в половине девятого утра. Вначале она сказала в домофон, что еще не встала.
— Ничего, я подожду, — снисходительно ответил Фрёлик.
— Ну, то есть встала, — уточнила Ингрид, — но как раз надеваю халат.
Чтобы она услышала его в домофон, Фрёлику пришлось присесть.
— Ничего! — повторил он. — Я подожду.
— На улице очень холодно, — заметила Ингрид. — Подождите лучше внутри.
— Очень мило с вашей стороны, — ответил Фрёлик. Он подумал, что напоминает комика мистера Бина: сидит на полусогнутых и беседует со стеной.
— Открываю, — сказала Ингрид, нажимая кнопку.
Она заставила Фрёлика прождать двадцать минут. Он устроился на кухне. Оглядевшись, решил, что вкус у Ингрид примерно такой же, как у Евы Бритт. Во всяком случае, кухонные гарнитуры у них оказались почти одинаковыми, с дверцами закаленного стекла. Когда Ингрид вышла из ванной, от нее сильно пахло духами. Несмотря на мешки под глазами, лицо у нее сегодня казалось не таким напряженным.
— Я плохо сплю, — объяснила она. — Все время думаю, как он умирал внизу, а я ворочалась в постели, пока он истекал там кровью… — Она огляделась по сторонам. — Но не сидеть же здесь!
Она увела Фрёлика в гостиную; в прошлый визит он не заходил сюда. Ингрид поспешно убрала с круглого стола бокал и пустую винную бутылку.
— Не подумайте, я не стала алкоголичкой, — заверила она его. — Просто вечером мне делается не по себе. Квартира такая большая!
Фрёлик кивнул.
— Перед тем как лечь спать, я заглядываю во все буфеты и под кровати. Запираю все комнаты, которые запираются на ключ. Боюсь, что там может кто-то спрятаться.
Он снова кивнул.
— Принимать снотворное я не смею, потому что боюсь не проснуться, если…
Фрёлик ждал, пока она продолжит. Вдова улыбнулась, словно извиняясь, и нервно погладила тыльную сторону ладони двумя пальцами.
— Если… что?
Она вздрогнула всем телом и ответила:
— Если кто-то придет.
— Кто? — спросил Фрёлик.
— Что?
— Кто к вам придет?
Ингрид смотрела куда-то перед собой. Он ждал.
— Я даже думаю переехать в отель, — сказала она наконец.
Фрёлик по-прежнему молчал.
— И меня так мучает совесть, то есть… я ведь боюсь за себя, хотя умер-то Рейдар. Вы меня понимаете?
Франк Фрёлик кивнул. Ингрид слегка подалась вперед и заглянула ему в глаза:
— Не знаю, напали на него или…