Человек войны
Шрифт:
– И даже десятая! И двадцатитысячная!..
– Хорошо! Я уже хочу! Только «десятой» не будет – мы через шесть дней уезжаем в Москву – отпуск закончился. – Ирина за секунду стала грустной.
– Будет! – произнес Андрей с уверенностью. – И отпуск твой здесь ни при чем! У нас с тобой впереди целая жизнь!
– Правда? – Она посмотрела Андрею даже не в глаза, она заглянула ему прямо в душу. – Ты меня не обманешь?
– Нет, Ириш, обещаю.
– Правда-правда?!
Андрей пристально посмотрел ей в глаза:
– Слово даю, Ириш! А я
...И была у них после этого утра и «вторая часть Марлизонского балета», и «третья», и все последующие...
Андрей познакомил Ирину с Медведем. Они все вместе съездили на шашлыки. Иришка как-то незаметно, ненавязчиво, вошла в жизнь нашего вояки и заняла там, в его давно опустевшей душе, свое место. То место, которое, наверное, именно для нее и предназначалось с самого начала. Они были счастливы вместе.
А потом он проводил ее в Москву и пообещал вернуться... Через год, но теперь уже навсегда! И он был уверен в том, что именно так и сделает, потому что теперь знал, ЧТО НУЖНО ДЕЛАТЬ!..
А 21 июля Андрей вернулся в Израиль... Чтобы начать действовать...
Август 2004 – январь 2005 г. Израиль
В ожидании чуда...
...Теперь у Андрея появился смысл жить, и дни теперь летели, словно минуты. Да! Он, конечно же, мучился оттого, что не сможет забрать с собой своих детей, о которых совершенно откровенно рассказал Ирине. Но теперь... Она своей энергией, своей внутренней силой показала Андрею и даже объяснила ему, что жизнь в 37 лет не закончилась, что, как бы там ни было, а нужно идти вперед. И он ей поверил... Поверил в то, что он еще может и должен найти свою любовь, потому что... уже нашел ее!..
Теперь оставалось немного. Просто построить с ней семью. И он хотел этого! Теперь Филин начал вить собственное гнездо. И ожесточенно защищать его от всяческих нападок со стороны!
И первое, что он сделал по возвращении, так это переехал жить в крохотную комнату в дешевой гостинице...
...28 июля...
– Шо, нашел себе там, в Одессе, какую-то левую мадам?! – спросила Лина перед самым его переездом. – А нас теперь бросаешь?!
– Не вас, а тебя. – Странное дело, но теперь Андрей научился вдруг разговаривать спокойно, «без нервов», что и приводило Лину в настоящее бешенство. – Ты мне стала неинтересна... Ни как человек, ни уж тем более как женщина. Живи, как знаешь, и ори на кого другого. А Максимку я не брошу никогда!
– И шо теперь? Как я буду платить за всю эту хату?! Де я восемьсот долларов в месяц буду брать?
– Мне все равно, где ты их будешь брать. Вообще-то люди на работу ходят, а не уподобляются пиявкам, сосущим кровь. Но это нормальные люди. И сопоставляют свои желания со своими возможностями...
– Я шо-то не поняла?! А Макса я куда дену, в жопу себе засуну?!
– Туда ты можешь совать что угодно, мне
– И сколько он стоит?
– Триста долларов в месяц.
– Так и где я?..
– Садик буду оплачивать я, Лина. И все, что нужно будет моему сыну, я буду покупать. Либо сам, либо с тобой. Но денег ты от меня больше не увидишь – я не собираюсь оплачивать жизнь чужого мне человека! Потому что я не мать Тереза!.. И другого решения не будет, сколько ты ни прыгай. Все! Finita la comedia!
И только сейчас она поняла, что Андрей не шутит:
– Ну, спасибо и на том, папаша-благодетель!
– Какой есть. Сына я обеспечу. А ты обеспечивай себя сама – не маленькая уже. Может, и поймешь когда-нибудь, что семья строится на не крике, а на кое-чем другом. Желаю тебе удачи, счастья и прозрения.
...Теперь он каждый вечер, после возвращения с работы с нетерпением ждал, пока стрелки часов покажут «21.00», и выбегал из своей гостиницы на улицу, чтобы позвонить из телефона-автомата в Москву...
– Здравствуй, радость моя!
– Здравствуй, Андрюша! – слышал он в телефонной трубке родной голос.
– Как отработалось, Ириш? Устала?
– Как последняя собачонка! Только-только домой вошла.
– Так в Москве же уже десять вечера! А ты рассказывала, что работаешь до шести.
– Осень на носу, Андрюш – заказы пошли! Работы – куча!
Ирина работала швеей на скорняжном производстве – шила из меха какие-то отделочные ленточки и тому подобную фурнитуру для дорогих шуб.
– Ну, ты уж не уставай там сильно, пожалуйста! Ладно?
– Хорошо, Андрюш. Как получится.
– Я по тебе соскучился, солнышко мое!
– Я тоже скучаю, Андрюша. Ты как будто лучик из туч. Прихожу домой и ничего не могу делать – жду, когда ты, наконец, позвонишь. Я уже так привыкла каждый день слышать твой голос, что ничего не могу делать по дому, пока тебя не услышу! Я дура, правда?
– Ты хорошая, Ириш! Ты самая лучшая! И я тебя люблю!
– И я тебя люблю, Андрюша!
– Иди, солнышко мое, отдыхай! Я тебя целую! Сладких снов!
– Я тебе сегодня приснюсь!
– Хорошо, родная! До завтра!..
Андрей вешал трубку, и ему казалось, что вся накопившаяся за день усталость улетучивалась – он был счастлив...
Это замечал и его «хозяин», Роман, и не переставал удивляться, откуда у Андрея появилось столько энергии.
– Хорошо отдохнул на родине?
– Отлично, Ром! Просто отлично!
– Вот и здорово! У меня тут появились несколько дополнительных объектов, а машин, и особенно водителей, пока нет...
– Сколько объектов, Рома?
– Пять...
– Я их заберу, не волнуйся.
– А потянешь все? У тебя и так уже двадцать одна «точка», Андрюха, а у всех остальных не больше пятнадцати, и то стонут, что тяжело...