Человек: выход за пределы (сборник)
Шрифт:
Основная цель концепции может быть определена как выработка динамичной и рациональной научно-технологической политики, учитывающей интересы всех трех спиралей.
В нашу задачу не входит подробный анализ концепции «Тройной спирали», так как она концентрируется исключительно на взаимодействиях институционального уровня и практически не уделяет внимания центральной для нас проблеме – поведению индивидуальных участников, работающих в лабораториях, институтах и т. д. Подобные претензии в адрес «Тройной спирали» высказывают многие социологи.
Действительно, при всем разнообразии отличий современного этапа научно-технологического прогресса все без исключения отмечают возросшую роль человеческого фактора. Логичной поэтому будет попытка проследить, как фундаментальные подвижки на макроуровне отражаются в конечном итоге на поведении
Почему совокупность писаных и неписаных норм и схем, успешно регулировавшая это поведение на протяжении четырех-пяти десятилетий, стала малоэффективной и, по-видимому, требует серьезной коррекции?
Чтобы разобраться в этом, вспомним, что само представление о нормальном ходе научно-технического прогресса сложилось у специалистов, а затем и перешло в общественное сознание относительно недавно. Понятие научно-технического комплекса как носителя прогресса сформировалось в послевоенные годы, в ходе большой работы по «демобилизации» науки. Сформировалось не без трудностей и ожесточенных дискуссий о том, что на смену «малой» (университетской) науке теперь повсеместно приходит «большая» наука, построенная по производственным принципам: жесткое разделение труда, вертикально интегрированное управление и коммуникации, закрытость относительно конкурентов и т. п.
Последовательность переходов между научной идеей и экономикой (волна обновления) была выстроена в виде цепочки: фундаментальные исследования – прикладные исследования – научно-конструкторские разработки – внедрение – производство – рынок. Официальный статус этой схеме был придан в документах ООН и ЮНЕСКО (Fraskati Manual).
На магистральных направлениях научно-технического прогресса величина этого промежутка колебалась вокруг 15 лет, то есть фактически волна обновления технологий совпадала по продолжительности с серьезными сдвигами в экономике. При ближайшем рассмотрении можно обнаружить совпадение этого интервала с динамикой основных социально-экономических процессов, таких, как максимальная продуктивность «поколения» работников в основных сферах деятельности; мода на новую волну рыночных продуктов; идеологическое осмысление новой ситуации; подготовка нового поколения в науке (от ученика до учителя); карьерное продвижение в управленческих структурах; серьезные сдвиги в характере потребления и т. п. Для формирования научно-технологической политики и стратегии управления НТП особое значение имело и то, что на интервал 15–20 лет можно было строить достаточно надежные прогнозы (научно-технологическое прогнозирование становится одной из самых почтенных сфер экспертной деятельности во всем мире). В традиционном НТП само технологическое развитие, то есть реализация прогнозов, в значительной мере рассматривалось как реализация военных, экономических или социальных задач, стоявших перед той или иной страной, как выполнение определенного социального заказа.
Ограниченность и недостатки этого представления о динамике и структуре НТП выявились по мере развития ряда отраслей высоких технологий и инновационной экономики [75] . Новая «волна обновления», характерная для высокотехнологичных отраслей экономики, а также, что, пожалуй, еще более важно, для системы высшего профессионального образования, теперь составляет всего 2–4 года.
Хочется отметить, что речь идет отнюдь не о метафоре: у каждой из указанных возрастных групп полностью присутствуют все основные социальные характеристики, традиционно отличающие данное поколение от предыдущих и последующих. Основными характеристиками такого рода являются: повышение уровня доступа к информации для каждого нового поколения; стремление в пределах данного интервала (2–4 года) определить свою нишу и статус в социальной сфере и на рынке труда; мотивированность на участие в рисковых инновационных проектах; активное участие в сетях коммуникации своего поколения (следует отметить, что речь не идет о пресловутой проблеме «отцов и детей»: отношение к другим поколениям в целом вполне лояльное, но коммуникация с ними резко ослаблена) и готовность к формированию подобных сетей по широкому набору тем и функций; постоянное стремление к смене партнеров и расширению коммуникаций внутри сети; отсутствие постоянного управляющего центра при широком обращении
75
Понятие инновации, как одного из двигателей прогресса, веденное в первой половине ХХ в. Й. Шумпетером, объединяло идею нововведения (технического, организационного, социального и т. п.) и энергию предпринимателя – инициативного индивида, готового рисковать своим временем и капиталом для того, чтобы обеспечить рыночный успех реализации новой идеи. В этом смысле инновационное развитие по ряду существенных характеристик альтернативно традиционному НТП, а в ряде случаев противостоит его организационным схемам.
Современный прогресс в области высоких технологий уже невозможно уложить в традиционную схему. Во-первых, их взрывное развитие в очень многих случаях существенно обгоняет наличные практические потребности и, соответственно, не поддается стратегическому планированию. Во многих случаях эти потребности осознаются или изобретаются уже задним числом, когда инновации, необходимые для их удовлетворения, уже существуют годами. Это заставляет корпорации и правительства затрачивать серьезные ресурсы для формирования даже довольно «мягких» прогнозов типа forеsight, в стремлении определить сферы возможного применения даже той относительно небольшой части научных идей и технологических новаций, которые удается предвидеть более или менее надежно.
Во-вторых, инновационное развитие не удается описать в традиционной последовательности звеньев в цепочке НТП (фундаментальные исследования —…). В традиционной схеме НТП практическое знание было уделом специалистов, которые передавали его в экономику и к населению в виде уже готовых продуктов и услуг (в том числе и образовательных), предварительно обрабатывая его на каждом шаге уже упоминавшейся цепочки переходов. Соответственно, цикл передачи знания (от новой научной идеи до конечного продукта) занимал в среднем около 15 лет, а доступ к знанию на каждом шаге находился под контролем системы управления.
Хронологическая согласованность этих и массы других, тесно связанных процессов была настолько велика, что воспринималась как нечто «естественное». Не менее естественным выглядело и возрастное накопление профессиональных, должностных и социальных преимуществ (стаж работы). Смена шагов приводила, как правило, к определенным локальным напряжениям (пресловутые конфликты «отцов и детей»), которые достаточно легко преодолевались. Согласованность процессов давала возможность составлять достаточно надежные научно-технологические и экономические прогнозы, то есть делало НТП в определенной степени управляемым. Не менее естественным представлялось и то, что в управленческой вертикали каждый высший уровень обладал преимуществом в доступе и объеме информации о поведении системы в целом.
Инновационное развитие по практически всем основным параметрам: субъектам процесса, схеме отношений между ними, последовательности этапов и т. д. кардинально отличается от «магистрального пути» НТП, основными двигателями которого были государственные хозяйственные отрасли и крупные корпорации. До тех пор, пока вклад индивидуальных инноваторов и малых предприятий в НТП был практически незаметным, им можно было пренебрегать. Сегодня роль инновационного развития в общей экономической динамике и его масштабы осознаны, накоплен достаточно большой материал о специфике этого развития, однако его взаимоотношение с традиционной схемой управления НТП выпало из сферы интересов исследователей социально-экономических процессов.
Можно утверждать, что речь идет о двух альтернативных типах научно-технологического прогресса, обеспечивающих его в различных сегментах социально-экономической системы. Между тем, в научной политике и стратегии развития современных государств хотя и декларируется приверженность к инновационному развитию, но его специфика практически никак не отражается в сфере управления. На законодательном уровне и в практике управления социально-экономическими системами описанная ситуация рассматривается как «временные трудности». Они не включены в список актуальных управленческих задач, а учеными – не сформулированы как проблемы, в решении которых можно продвинуться за счет исследований.