Человек закона

Ламур Луис

— И не догадываешься, почему он вдруг решил к тебе поехать?

— Нет. — На этот раз ответ пришел быстрее.

Чантри не настаивал, но у него в мозгу засела идея, что она в действительности знает, затем Ригинзу загорелось к ней поехать. Почему она не хочет говорить в таком случае?

На какое-то время он мысленно вернулся к Буну Сильве. Знаменит скоростью стрельбы и не делает промахов. Допустим, Присцила права и послали за наемником, чтобы убить его, Бордена Чантри? Какие у него шансы противостоять Сильве? Самого

себя Чантри ганфайтером не считал и отвергал любые подобные предположения. Пользоваться револьвером он умел неплохо, но соревноваться с кем-либо в этом деле не собирался никогда. Занятие для недоделанных сопляков. И он никогда не собирался кого-то убивать.

Тем не менее вдруг такая необходимость возникнет? Прямо тут, на этой улице?

Чантри потряс головой, чтобы вытрясти эту мысль. Он сядет на этого коня, когда время его для него оседлает. Пока что дел и без этого полно.

— Не мешает, что я здесь сижу? — неожиданно спросила Блоссом. — Я жду Лэнга.

— Извини, замечтался. В последние дни много о чем приходится думать.

Кто сможет рассказать ему о Сильве? Ким Бака, разумеется. Ким знает всех, кто ходит кривыми дорожками.

Чантри резко встал.

— Блоссом, ты никуда не уходи. Я хотел бы опять с тобой поговорить. Сейчас мне нужно сбегать в банк.

— О, я буду в городе! Намечаются танцы, ты не знал? Лэнг меня поведет туда.

Хорошо бы сказать Бесс. Она потанцевать любит. И он сам тоже — неожиданная склонность для такого не слишком общительного человека. Все говорят, у него хорошо получается. Ладно, посмотрим.

Он зашагал по улице, по привычке наблюдая за прохожими. Около банка повернулся и посмотрел вдоль улицы, по которой только что и прошел. Если за Сильвой послали, чтобы тот прикончил Бордена Чантри, может, наемник постарается устроить на него засаду? Или встретит предполагаемую жертву лицом к лицу?

Не знает Бака — может знать Тайм Рирдон. Стоит ли рассчитывать на честный ответ, задавая Тайму подобные вопросы? Поразмыслив, Чантри решил, что стоит. Тайм скажет все, как есть. Что бы там ни было. Отлично, этого ему и надо.

Он вошел в банк, и кассир указал головой по направлению к Джонсонову кабинету. Банкир поднял взгляд на вошедшего.

— А? Здравствуйте, Чантри. Прошу простить, что я вас тогда оборвал. Не люблю, когда посторонние интересуются банковскими документами. Люди предпочитают держать свои финансы подальше от любопытных глаз, ну, я и поупирался немного.

— Что было нужно Сэкетту?

Хайэт задумался лишь на секунду.

— Открыл у меня счет. Дал чек на три тысячи долларов к оплате банком в Санта-Фе.

— Три тысячи? — Чантри шлепнулся в кресло. — Ничего не сказал, почему он их здесь помещает?

— Сказал. — Хайэт Джонсон откинулся на своем вращающемся стуле. — Конечно, это не для публики. Он настаивал, чтобы она ничего не знала, пока он кое-что не проверит. Хотел выяснить, не

тянет ли кто здесь из нее деньги.

— Из кого «из нее»?

— Мэри Энн Хейли.

Они уставились друг на друга, потом Джонсон покачал головой.

— Это не то, о чем можно подумать. Сэкетт все мне растолковал. Коротко и ясно. Несколько лет назад в одном лагере горнодобытчиков на западе началась эпидемия. Мэри Энн с риском для собственного здоровья ухаживала за больными, и один из них был Сэкетт.

Ну, о Сэкеттах вы, полагаю, слышали. Свои долги они платят. Проезжавший через Мору человек упомянул в разговоре с ними, что Мэри Энн нездорова, что нуждается в перемене климата и что у нее нет денег на дорогу.

Больше им ничего и не потребовалось. Несколько Сэкеттов скинулись, и Джо отправился в путь. Часть суммы вез наличными, часть — в этом чеке.

Он заходил к ней, но не счел этого достаточным. Всякое ведь бывает. Часто эти девушки втихомолку содержат мужчину, который, не говоря худого слова, забирает все, что у нее есть. Так что Джо хотел разобраться в ситуации, прежде чем отдавать ей остальное. И хотел решить, отдавать ли ей сразу все или пусть получает деньги частями со счета. Депонировал чек и оставил у меня седельные сумки.

— Сумки?

Хайэт Джонсон повернулся к большому сейфу. Сейф был старый, для банковских целей больше не использовался, а служил местом хранения ценностей, оставленных местными жителями или путешественниками.

Отперев дверцу, он извлек из сейфа пару потрепанных сумок и брякнул их на стол.

— Придется расписаться за них, маршал. Не то чтобы я вам не доверял, но их мне оставили под мою ответственность.

— Распишусь, конечно. — Борден Чантри уже поднимался. — Спасибо, Хайэт. Это мне очень помогло. Только теперь я знаю, зачем он явился в город. Действенная подмога.

Хайэт пододвинул ему лист бумаги, и Борден написал расписку. Уже ставил подпись, когда Хайэт добавил:

— Маршал, Сэкетт носил на себе деньги, и много.

— Сколько?

Пожатие плечами.

— Несколько сот долларов, самое меньшее. В денежном поясе и в мешочке, который он прятал под одеждой. Много весили. Видно было по тому, как он двигается.

— Благодарю. — Джонсон снова развалился в кресле, а Чантри направился к выходу из кабинета. — Поговорю с Мэри Энн.

Хайэт Джонсон поерзал в кресле.

— Чантри? Я бы на вашем месте был очень осторожен. Как нельзя больше осторожен. По вас они до сей поры промахивались, но с Джонни Маккоем и с Сэкеттом не оплошали.

Обратный путь вел мимо салуна «Корраль». Чантри постоял в дверях, потом вошел. За одним из столиков двое играли в карты. У стойки возчик пил пиво.

Тайм Рирдон занимался протиранием стаканов. Поставил один и двинулся к дальнему концу стойки, чтобы встретить нового гостя. Вынул из зубов сигару.

— Чего вам, маршал?