Человек. Цивилизация. Общество

Сорокин Питирим Александрович

39.8 % от всех учащихся второго класса, 26.9 % от всех учащихся третьего класса, 18.8 % от всех учащихся четвертого класса, 14.4 % от всех учащихся средней школы ^[510] .

По данным Френсиса О'Брайана, из 6141 учащегося, поступивших в среднюю школу, только 1936 оканчивает ее ^[511] . Так, только незначительная и тщательно отобранная группа достигает колледжа или университета. Но и здесь вновь продолжается процесс отсева, и только часть студентов, поступивших на первый курс, оканчивает колледж.

510

Counts S. G. The Selective Character of American Secondary Education // Supplementary Education Monographs of the University of Chicago, 1922 P. 36.

511

O'Brien F. P. The High School Failures. N. Y., 1919. P. 13 ff.; Wooley H. T. An Experimental Study of Children at Work and in School between the Ages of Fourteen and Eighteen Years. N. Y., 1926.

Позднее мы пронаблюдаем причины этого огромного устранения, сейчас же достаточно

отметить тот факт, что школа, доступная каждому, тем не менее создает препятствия большей части своих учеников и таким путем выполняет функцию социальной селекции будущих «жителей высших социальных слоев». С развитием интеллектуального теста эта тенденция просеивания, похоже, станет еще более тщательной. В настоящее время это уже проявляется в тестировании абитуриентов перед зачислением их в колледж и в создании препятствий тем, кто не показал необходимого интеллектуального коэффициента (i.q.) и других требуемых качеств ^[512] . В различных формах школа в прошлом выполняла ту же функцию физической, нравственной и умственной селекции и устранения «непригодных». Чтобы не быть многословным, приведу сейчас еще пару примеров.

512

Сейчас в университетах и колледжах США предварительное тестирование абитуриентов стало нормой. Его результаты — отсеивание тех, кто не проявил «должного» интеллектуального уровня для обучения в колледже. В ходе тщательных исследований удалось установить, что процент ошибки в таких тестах невелик. Масштабы таких тестов, однако, в обществе растут, а с ними растет и социальная роль школы как «селектора». См. об этом: Kelly F. J. The American Arts College. N. Y., 1925.

В кастовом обществе Индии, чтобы стать членом высшего ранга высшей касты, успевающему студенту приходилось преодолевать такое громадное количество препятствий и демонстрировать такие физические и особенно умственные и моральные качества, что только очень немногим удавалось справиться с этим. По «Апастамбе», курс обучения ведов продолжался от 12 до 40 лет. В течение этого периода студент был обязан следовать своему учителю во всем, если только он не толкает его на преступления. Он не вправе перечить ему; должен проявлять о нем заботу, кормить его, самому же — принимать пищу только после учителя. Каждый день укладывать учителя в постель, вымыв и вытерев ему ноги. Самому же ложиться спать, только получив на это разрешение от учителя. Разговаривать с учителем стоя или сидя и никогда не лежа. И если учитель стоит, то он должен подняться, чтобы ответить ему. Он должен идти за ним, если он идет, бежать за ним, если он бежит. Более того, он не вправе смотреть на солнце; ему следует избегать в пище мяса и меда; ему не следует употреблять духи, украшать себя, спать в дневное время; не следует пользоваться мазью, экипажем, обувью, зонтиком, любовью, следует избегать злобы, жадности, замешательства, болтливости, игры на музыкальных инструментах, купания для удовольствия, не следует чистить зубы, находиться в сильном возбуждении, петь, танцевать, испытывать несчастье или ужас; ему не следует смотреть на женщин и касаться их, играть в азартные игры, оказывать мелкие услуги, брать то, что ему не предлагают, причинять вред живым существам, произносить грубые слова, да и вообще он должен говорить правду и т. д. и т. п.

И наоборот: «Если эти правила нарушаются, то веды отнимают уже приобретенные знания у того, кто их нарушил, и у его детей; кроме того, он уготован к аду, а жизнь его будет короче (не говоря уж о том, что он теряет все шансы стать человеком высокого ранга) [513] .

Предположение о том, что многие из учеников не выполняли эти и многие другие предписания, было бы недалеким от истины. Поэтому можно считать, что и этот тип школы в самой строгой форме выполнял ту же функцию социального тестирования и селекции будущих лидеров кастового строя Индии ^[514] .

513

Апастамба, Прасхна И, Патала И, Кханда И, 11–19; Кханда ИИ, 19–41: Патала ИИ, 5.2–3.

514

На первый взгляд все это может показаться наивным и иррациональным, И все же исторический опыт свидетельствует, что именно таким путем школа брахманов добивалась успеха в отборе и тренинге будущих лидеров с такой степенью эффективности, которой мы едва ли найдем аналог в истории. Самое удивительное, как справедливо подмечает III. Бугле, заключается в том, что брахманы не прибегают к физическому насилию, не обладают особыми богатствами или деньгами, не имеют ни церковной иерархической организации, ни догматической религии. Они как бы «жрецы без церкви, их религия без догм, их власть без богатств, армии и силы». Мудрствующему интеллектуалу власть брахманов может показаться загадочной. Я рад бы лицезреть где-либо интеллигенцию хоть сколько-нибудь похожей на брахманов, но также без силы, богатств и организации. Одна из причин их успеха кроется в строжайшей биологической и социальной селекции внутри касты и исключительно эффективном тренинге, который проходит каждый кандидат в высший ранг этой касты. См.: Bougle С. Remarques sur le regime des castes // L'Annee sociologique. 1900. P. 54–60; Lilly W. S. India and its Problems. L., 1922. P. 200–204; Mazzarella. Le Forme di aggregazione Soziale nell' India // Revista Italiana di sociologia. 1911. P. 216–219.

Таким образом, в Индии аристократия и аристократическая элита оказываются просеянными через два самых серьезных сита: семья и школа. Ее тестировали биологически, интеллектуально и нравственно. В результате мы имеем самую могущественную аристократию, отобранную биологически и социально.

Если мы теперь двинемся еще дальше на Восток, то увидим несколько иную китайскую школу, которая по-своему выполняет ту же функцию просеивания будущих лидеров страны. В отличие от Индии, в Китае школы были открыты для всех людей всех классов. В этом смысле китайская система сходна с той, которая существует сейчас в демократических странах. Но в Китае в большей степени, чем в современных демократиях, образование определяло социальный статус человека. Если верить китайским источникам, то там, по крайней мере в некоторые периоды, просеивающая роль школы была очень значительной.

„Даже сыновей императоров, принцев, высокопоставленных должностных лиц, если они не были подготовлены к соответствующей деятельности, переводили в класс простых людей; даже сыновей простых людей, если они имели хорошее образование и характер, были соответственно подготовлены, переводили в класс министров и знати… Образование было единственным детерминатором социального положения“ ^[515] .

Редко кому удавалось проскочить через сложную схоластическую систему китайского образования и экзаменов и окончить университет. Подавляющее большинство тех, кто

попадал в „школьную расу“, бросали учебу и таким образом исключались из числа потенциальных кандидатов на высшие социальные посты.

515

Chen Huah Chang. The Economic Principles of Confucias. P. 88–92.

Много схожего можно сказать и о других образовательных системах, однако завершим на этом рассмотрение школы как тестирующего, селекционирующего средства контроля социального распределения индивидов.

4. Церковь как тестирующее, селекционирующее и дистрибутивное средство

То, что было сказано о школе, можно перенести и на церковь. Во многих странах церковь была школой, а школа — церковью, иными словами, их функции фактически совпадали. Там, где эти два института отделены друг от друга, как, к примеру, во многих современных обществах, разница между ними в отношении их селекционирующей функции заключается в том, что школа в основном тестировала интеллектуальные качества индивидов, а церковь — в основном их моральные и социальные качества. В классическом средневековом обществе церковь была одновременно и школой, ибо она выполняла универсальную, интеллектуально-моральную, социально-тестирующую функцию, осуществляла селекцию индивидов. Во всех подобных обществах селективная роль церкви была огромной. Из тех, кто мог потенциально достичь ответственных позиций, исключались все „язычники и еретики“. Их преследовали и „помещали“ на самое дно социального мира, заключали в тюрьму, лишали гражданских прав, подвергали экзекуциям. В-третьих, лица, которые, по мнению церкви, были добродетельными, продвигались наверх. Короче, церковь играла громадную роль в социальной селекции и распределении индивидов среди различных социальных слоев. В настоящий момент в обществах, подобных американскому, „селективная“ роль церкви по сравнению с селективной функцией школы значительно меньше. Но тем не менее она все еще ощутима. Мнение церковной общины, принадлежность человека к церкви, характеристика лидерам, исходящая от церкви, — все это по-прежнему играет значительную роль в карьере многих людей, начиная с простых прихожан и кончая педагогами, профессорами, должностными лицами, сенаторами, губернаторами и даже президентами.

5. Семья, школа и церковь как средства тестирования общих свойств личности. Их решающая роль в определении типических черт различных социальных классов

Перед тем как обратиться к социальным факторам, которые тестируют специфические качества индивидов и отбирают их для специальных социальных и профессиональных групп, правильно будет несколько слов сказать об огромной роли, которую церковь, семья и школа играют в определении типических черт высших и низших слоев общества. Как было уже показано, эти средства тестируют главным образом биологические, умственные и моральные качества индивидов, релевантные для успешного выполнения многих социальных функций. Сейчас же мне хочется особо подчеркнуть, что характер этих селекционирующих средств и их стандарты желаемого и нежелаемого, хорошего и плохого сильно влияют на тех, кто заполняет верхние и нижние ярусы общества. Эти средства суть социальные „сита“, и от их природы зависит, какие „человеческие частицы“ останутся в верхних, а какие проскользнут в нижние слои. Чтобы проясяить все это, достаточно нескольких примеров.

Как мы видели, чтобы успешно выдержать тест в школе брахманов, ученику приходится продемонстрировать не только способность зазубрить веды, но и экстраординарные моральные и социальные качества: редкое терпение и самоконтроль, сверхъестественную силу управлять всеми биологическими импульсами, подчинять себе все соблазны, выносить все физические лишения, презирать житейские блага и комфорт, стремиться к истине, не бояться никаких земных авторитетов и тем более физических страданий и т. д. Только люди с чрезвычайной силой воли и духа могли выдержать такой тест. В результате высокопоставленные группы брахманов состояли из тщательно отобранных людей, далеко превосходящих средний интеллектуальный и моральный уровень. Давайте возьмем китайскую школу. Здесь также уделяется много внимания моральным и социальным качествам, хотя и тестируются в основном знания классики, изысканность стиля литературного сочинения и подобные вещи, имеющие малую практическую ценность и не дающие реального знания о природе причинных связей ^[516] . Отсюда чисто „литературный“ характер китайского правящего класса, составленного из тех, кто успешно выдержал „литературный“ тест; отсюда его непрагматичность и неспособность справляться со многими практическими делами. „Литературный“ характер школы определил и „литературный и непрактический“ характер правительства мандаринов, которое представляло собой правительство интеллигенции par excellence. „Каково решето, таковой будет и мука“.

516

Chen Huan Chang. The Economic… P. 718–725. 414.

Далее возьмем средневековую церковь и школу. Люди с сильными физиологическими потребностями, особенно с гипертрофированным сексуальным влечением, люди с независимым мнением, с антидогматическим складом ума и т. д., как правило, не могли пройти через это „аскетическое, догматическое и нетерпимое“ сито. Такие люди обычно оставались внизу общества, или опускались по социальной лестнице, или же им приходилось искать другие каналы для своего продвижения в обществе.

Наконец, возьмем современную школу в западных странах. До недавнего времени ее тест был почти исключительно интеллектуальным плюс физическая подготовка. Современная школа не требует каких-либо экстраординарных моральных качеств или чего-то, даже отдаленно напоминающего требования школы брахманов. Если ученик не находится ниже усредненного морального уровня, он может успешно выдержать тест при условии, что он способный с точки зрения интеллектуального стандарта. Так как верхние слои общества пополняются за счет именно таких людей, то они, проявляя хорошие интеллектуальные способности, демонстрируют при этом заметную моральную слабость: жадность, коррупцию, демагогию, сексуальную распущенность, стремление к накопительству и материальным благам (часто за счет общественных и моральных ценностей), нечестность, цинизм и „плутократию“. Таковы бросающиеся в глаза качества, которые в изобилии демонстрирует управленческая, интеллектуальная и финансовая аристократия нашего времени. С другой стороны, естественным результатом такой организации школы является ее полная неспособность улучшить моральный дух населения в целом. За последние десятилетия число школ и выпускников начальных, средних школ и колледжей увеличилось намного больше, чем выросло само население, но число преступлений увеличивается, а не уменьшается, причем доля „грамотных преступлений“ заметно возрастает, а доля неграмотных — уменьшается ^[517] .

517

Von Mayr G. Statistik und Gesellschaftslehre. Tubingen, 1917. Bd. 3. S. 677 IT.; Sutherland E. Criminology. P. 171–174; De Lapouge V. Les Selections Sociales. Ch. 4; Parmelee M. Criminology. Ch. 8.