Человек
Шрифт:
Люди забыли, что жизнь может быть нормальной, рассуждал Павел. Что мы можем не только сжигать тела, не только хоронить их в земле, но и выращивать в ней хлеб. Сложно сказать, когда это случилось. Возможно, еще до войны. Иначе кто бы в здравом уме сбросил ядерную бомбу, да и вообще, развязал бы войну. Мы не знали ничего кроме страха, дружба была таким редким
– Ну, давайте знакомиться.
– Меня зовут Маркус, я из Америки.
– А я Фабио, я итальянец.
– Ким Джен Ын, Китай.
– Том, Британия.
– Рой, Ирландия.
– Хавьер, Мексика.
– Андрес, Испания.
– Паоло, Италия.
– Марио, Италия.
– Поль, Франция.
– Мирослав, Сербия.
– Павел, Россия.
– Артур, Россия.
– Расмус, Финляндия.
– Лавров, Россия.
– Ну прямо военный пересчет.
– Скорее как школьников на линейке, – пошутил Расмус.
– Ну а вы парни, откуда? – спросил Бард.
– Джером, Америка.
– Фернандо, Испания. Мы недолго продержались на войне.
– На этой войне мало кто долго продержался.
– Забавно, правда? – вступил Маркус. – Люди всю жизнь думали, что будут воевать с инопланетянами, или их ждет восстание машин и борьба с ними за выживание. Все время готовились к войне с другими, а в итоге – стали убивать друг друга.
– Мы сами не хотим жить – сказал Лавров. – Любая наша судьба – конец.
– Время любит повторять старые истории – отметил Павел.
– Рим сохранился из-за Ватикана, ну, относительно сохранился. – предположил Бард. – Я сам из Глазго, хороший был городишка, чем-то похож на все остальные. Теперь они все ни на что не похожи.
– Я шел сюда пешком, – заговорил Паоло. – Я был не один, со своей семьей. Но дошел только я. Совсем пацаном еще был. Теперь моя жизнь ни на что не похожа.
– Так много стран. Раньше ведь их было много, да? Городов, стран… – спросил Джером.
– Да,
– Твой Глазго был больше?
– Намноооого больше. Огромный город. Сейчас это кажется невероятным, что можно построить что-то более здоровое, чем наши стены или Колизей.
– Говорят, и Колизей был больше.
– Да, его порядком разбомбило. Ты даже не представляешь, как много здесь раньше жило людей.
– Скучаешь по своему городу?
– Ха-ха, скажешь тоже. Тыкни мне здесь пальцем в человека, который не мечтает промотать кассету назад.
– Кассету?
– Это специальное устройство… ааа, сейчас это не важно.
– А почему вы на поверхности? А не, скажем, в метро. Ведь там безопаснее.
– Можно сколько угодно прятаться в подвалах, погребах, туннелях. Но рано или поздно захочется солнца. Свежего воздуха. Увидеть звезды над головой. Черт возьми, ты понимаешь, о чем я? Жизни хочется. И пусть опасной.
– А кто-нибудь видел звезды хоть раз, ну, чтобы рядом? Как мы с вами друг друга.
– Видели. И летали. И возвращались. Эх, сколько целей было в жизни у нашего человечества. И все к чертям. Чертям Императора.
По кругу прокатился смех.
– Тише, ребят. Кто знает, где его свита.
– А как он стал Императором?
Возникла пауза. Никто не любит говорить о своих ошибках, подумал Павел.
– Мы выбрали его. Было голосование, мы его выбрали. Он хороший малый, умный правитель.
– А на играх, что он придумал, действительно так страшно?
– Вообще, это не он их придумал. Их придумали задолго до него, он, так сказать, просто вспомнил. И я бы на вашем месте туда не ходил. Бессмысленное избиение людей, не видящих смысла в своей жизни.
– Но я хочу стать охотником, мне нужно привыкать к жестокости.
– Зачем тебе это, парень? – поинтересовался Павел. – как думаешь, ты вернешься с первой охоты?
Конец ознакомительного фрагмента.