Человек
Шрифт:
Тишину ломает Синдзи, подойдя ближе, дотрагивается до плеча, и спрашивает кивая на руку:
– Сильно болит?
Лицо виноватое, неприятно на него смотреть. Пытаюсь его немного успокоить:
– Не очень. Рана не такая уж серьезная. Не беспокойся.
– Но это… это моя вина… я сплоховал… и ты из-за меня в больнице оказался…
Повесил голову, и старается не смотреть в глаза.
– Син, это не твоя вина. Это вообще ничья вина. Это плата.
– Плата?
– Да. Я использовал руку как щит, чтобы подобраться к Ангелу поближе. У всего есть цена, Синдзи, и
– Но я мог…
Прерываю:
– Мог, не мог – какая разница, это в прошлом. Оставь его позади. Не живи прошлым.
– Х-хорошо, я кажется понял о чем ты, я попытаюсь.
Прямой взгляд мне в глаза, на этот раз он смотрит уверенней. Это хорошо. Раздается вопль Кенске:
– Ты Пилот?!
Поворачиваюсь к нему:
– Да.
Непривычно тихий голос старосты:
– Твоя травма. Ты получил ее защищая нас, в сражении?
– Да, так получилось.
– Я… прости что я так, но ты просто не должен был ТАК одевшись приходить в школу!
– Как я уже говорил, мне так привычней. Куртка скрывает руку, а очки прикрывают глаза – я не люблю когда на меня пялятся.
Поворачиваюсь к Кенске и Тодзи:
– Я конечно могу ошибаться, но это не вы были в том сражении возле Евы 01?
Убитый голос Тодзи:
– Мы… Этот псих несчастный решил что заснять бой хорошая идея, вот и вылез из убежища… и меня за собой поволок…
– Метров на 5-10 левее, и вам даже могилка не понадобилась бы – вас бы раскатало тонким слоем по Евангелиону…
Патетичный голос Айды:
– Ради такого зрелища не жалко и умереть!
Оборачиваюсь к нему, и начинаю очень внимательно его рассматривать.
– Ты чего на меня так смотришь?
Отвечаю ничуть не кривя душой:
– Ну, так пока не помер… Хочу запомнить тебя таким.
Угрожающий, и чуть растерянный голос Судзухары:
– Новенький, потише на поворотах….
Сморю уже на него:
– Тебе было приятно наблюдать за тем как он умирает, знать что он погиб по своей же дурости?
– Блин, ты о чем!!! Конечно же нет!!!
– Тогда почему не остановил его? К твоему сведению одним ударом Ангел может разрушить здание в хлам. Про то, что случиться с человеком я промолчу…
Кенске возражает:
– Но ведь там же были Евангелионы. Вы нас и спасли.
– Нам вот делать в бою больше нечего, как дебилов спасать!!! ТАМ все внимание направлено на противника. Цена ошибки – смерть, и не только смерть пилота, а и всего человечества – Ангелу способны противостоять ТОЛЬКО Евангелионы. То что Синдзи не упал на вас – случайность, он заметил вас – тоже случайность, и наконец то, что вы забравшись к нему в капсулу не полностью разорвали синхронизацию – тоже случайность. Всем нам просто повезло. В другой раз может и не повезти.
– Нас уже пропесочили… и говорили почти то же самое…
Унылые лица Кенске и Судзухары. Вздыхаю :
– Может хоть теперь у вас мозгов прибавится.
– Мы кстати так и не представились. Я Айда Кенске. А этот здоровяк рядом со мной Судзухара Тодзи. Тебя мы уже знаем!
Оживляется староста:
– Я Хикари Хораки, староста
Протягивает мне куртку и очки. Надеваю очки, одеваю куртку, драпирую плечо полой куртки. Нахожу в кармане дамские очки, с темными стеклами. Точняк, Рэй! Иду к ней. Протягиваю футляр с очками:
– Рэй. Это тебе.
– Что это?
– Открой.
Открывает, и обнаруживает там очки. Забавно, еле заметно хмурится и вопрошающе смотрит на меня:
– Зачем?
– Я заметил что у тебя повышенная светочувствительность глаз. Правда это не основное их назначение. Еще один плюс в том, что теперь когда будешь идти по улице, меньше людей будут пялиться. Я проверил это на себе, когда шел в школу.
– Ясно. Кажется в таких случаях говорят спасибо?
– Не за что, Рэй.
Ложит футляр с очками на стол, и снова поворачивается к окну. С одной стороны все логично – разговор окончен, и можно вернуться к прежнему занятию, но с другой, человеческой, это невежливо. Улыбаюсь, сажусь обратно. Возле парты стоит Тодзи, он с недоверием в голосе спрашивает :
– Ты что, хотел подкатиться к роботу!?
Улыбаюсь. Встаю. Хорошо что правая рука здорова. Хук с правой в челюсть. Тодзи отлетает на пару шагов и шлепается на пол.
– Она не робот. Она человек. Еще раз услышу нечто подобное в адрес Рэй. УБЬЮ.
Последние слова я уже не говорю, а шиплю. Тодзи порывается встать, но на нем повисли Кенске и Синдзи. Староста кричит, чтобы все успокоились. Я спокоен. Я совершенно спокоен. Просто сейчас сломаю ему что-нибудь и буду еще более спокоен. Снимаю очки, куртку скидываю. Вынимаю из кобуры пистолет, на стол его. Делаю шаг к противнику. Тодзи к этому времени уже поднялся:
– Какого черта! Какого черта ты меня ударил!?
Перед ним встает Хикари. Вместе они выглядят забавно, но еще забавнее то, что взяв его за ухо, она выводит его из класса! В фарватере следуют Кенске и Икари. Замечаю на себе взгляды всего класса, сверкаю глазами в ответ. У всех почему-то сразу же появились дела.
Я все еще льдисто спокоен. Одеваю куртку, пистолет в кобуру, очки на лицо, сажусь на стул, и изображаю паиньку. В класс заходят Тодзи и компания под надзором Хикари. Рассаживаются, заходит учитель, и начинается урок. Идет снова обществоведение. Ведет тот же самый препод. И все также бубнит что-то про Второй Удар. По отработанной методике смотрю в окно. Время течет незаметно. Конец урока. Учитель покидает класс. Ко мне идет Судзухара, встаю, занимаю удобную позицию для отражения атаки. Он останавливается в паре шагов от меня:
– Я не драться пришел. Почему?
– Что именно почему?
– Почему ты ударил меня?
– Рэй пилот. Она защищает твою жизнь, жизни твоих родных. И ты не нашел ничего лучше, чем обозвать ее роботом?
– Но я же не имел ничего такого в виду, просто она всегда такая… равнодушная.
– Если бы ты с детства жил в больнице, а затем не видел в жизни ничего кроме пилотирования, я сомневаюсь что ты стал бы другим.
– А Аянами разве… так росла.
– Да. Она не улыбается не потому-что не хочет. Попробуй улыбнуться.