Человекосжималки
Шрифт:
Не может этого быть!
Изо рта инопланетянин достает какое-то неведомое оружие. Типа пистолета.
Рукоятка зелёно-красная. А вместо ствола шесть изогнутых металлических прутьев, напоминающих серебристую шестипалую клешню. Сложены эти прутья наподобие клетки.
– Тт-тт-тт, - громко выдыхает пришелец.
Он поднимает руку и направляет эту клешню на вас троих.
Кра-зип!
Клешня издаёт жуткий звук и выплёвывает ослепительную вспышку света. Прямо в Белл!
Ты
– Нееет! – в ужасе вопит Джек.
Вопи, сколько влезет, на странице 55.
116
– Эй, что вы делаете? Пустите!
– возмущаешься ты, пытаясь освободиться от наручников.
– Прости, приятель, - бросает Макс.
– Но я решил, что миллион на одного лучше, чем миллион на двоих.
Макс - мужик здоровый. Он запихивает тебя в чулан для швабр и всяких тряпок.
– Не дёргайся, - напутствует тебя Макс перед тем, как закрыть дверь и защёлкнуть её на щеколду.
– Отдыхай. Завтра днём будешь на воле. Получу свой миллиончик и выпущу тебя, птенчик.
– Эй! На помощь!
– вопишь ты.
– Выпустите меня отсюда!
Ты понапрасну дерешь глотку. Рок грохочет так, что хоть бомбу взорви - ни одна душа не услышит.
Придётся ждать до завтра...
И вдруг тебя словно молнией ударяет. Да ведь завтра будет поздно! Бомба-человекосжималка взорвётся!
До тебя доходит и ещё кое-что. Инопланетяне, которые тебе встретились, не могли быть переодетыми актёрами. Потому что ты собственными глазами видел, как они превратили Джека и Белл в чёрные мячики.
Эх, пропадать - так пропадать! Сидеть взаперти в чулане со швабрами - лучший способ превратиться в чёрный шар!
Конец.
117
Проходит время. Сколько именно, ты понятия не имеешь.
Вроде бы жив. Но относительно.
Ты слышишь. Но не видишь. И не можешь двигаться.
Наконец ты чувствуешь, что космический корабль приземляется. Слышишь голоса. Эти ужасные пронзительные металлические голоса.
– Оберлинго, - говорит один инопланетянин.
– Оберлинго, - отвечает ему другой.
Ты чувствуешь, как тебя берут в руки. Кладут в какую-то сумку. И кто-то, вероятно один из космонавтов, несёт её.
Но куда?
– Оберлинго, оберлинго!– раздаются скрежещущие возгласы.
Кра-зип!
Ай! Тебя бьёт электрическим током. Каждая частица твоего шарообразного тела пронизана мощным потоком электронов. Ты слышишь ужасный, оглушительный грохот.
Затем тишина.
Ты открываешь
Ого! Ты снова видишь!
А что видишь, узнаешь на странице 60.
118
Она кивает своей синей головой.
– Именно поэтому я повела тебя на Аллею славы. Чтобы держать подальше от бомбы-человекосжималки. А теперь тебе ни за что не выбраться отсюда и не найти её.
– Ты... ты хочешь сказать... что бомба спрятана не на голливудском бульваре?
Люртис отрицательно качает своей лысой головой и снова смеётся.
– Ну конечно, нет, придурок, ты несчастный. Это я сама перечеркнула имя Леонарда Нимоя на фотографии и своей собственной рукой написала: «Звезда Флешмена». А ты купился на это! Ха-ха-ха!
Ну и влип! Ты лихорадочно думаешь. Мысль у тебя работает быстрее бешено колотящегося сердца. Не надо было ехать на голливудскую Дорожку славы. Это ясно как день!
– Хочешь увидеть моё настоящеелицо? – спрашивает Люртис.
Хочу ли я? Если она снимет то лицо, что сейчас на ней, поможет ли тебе это выбраться из камеры?
С другой стороны, оно может оказаться таким жутким, что ты испугаешься до смерти.
Надо решать.
Если говоришь «да», иди на страницу 89.
Если говоришь «нет», отправляйся на страницу 128.
119
– Я хочу залезть на платформу с первым человеком на Луне, - говоришь ты Мадди.
– Интуиция подсказывает мне, что бомба-человекосжималка именно там. Можешь мне поверить.
Ты бежишь к лунной платформе и начинаешь всё там переворачивать. Даже бутафорскую фигуру Нила Армстронга рвёшь на куски.
Сердце у тебя учащённо бьётся, когда ты срываешь лепестки лаванды с Юпитера. В клочья разлетаются кольца Сатурна, покрытые лилиями. Взвиваются в воздух алые лепестки роз, изображающие красную поверхность Марса.
Не слишком ли много для интуиции? Но бомбы-человекосжималки нигде нет.
И времени тоже больше нет!
Бомба-человекосжималка срабатывает в тот момент, когда полицейские пытаются стащить тебя с платформы и забрать с собой.
Кра-зиппппп!
Может, поиграем в теннис? Мячей завались!
Конец.
120
– Ну, что скажем?
– спрашивает полицейский, помахивая наручниками.
Лицо у него прорезано глубоким шрамом. А грудь такая широкая, что пуговицы на рубашке не сходятся.
Ты дважды сглатываешь слюну, прежде чем решаешься выдавить из себя слово.
– Да я... мне показалось... что там... эээ… бомба.
Полицейский в упор смотрит на тебя и ждёт, что ты скажешь ещё.