Челюсти судьбы
Шрифт:
Одним словом, Кира была возмущена бесцеремонностью Лисицы. Чем он тут занимается? Ему поручили простое дело – поиск Антонова-отца. А он зачем-то начал трясти грязным бельем семьи, с которой Кира намеревалась породниться.
– Ну, и что ты еще узнал? – сварливо спросила она у него.
– Вообще-то это все. Остальное вы тоже уже знаете. Решением специальной комиссии состояние банкира Антонова-Антонаса было полностью возвращено его предкам. Из всей родни к девяностым годам двадцатого века уцелело только трое. Твой жених,
– А невестка? Жена Рики?
– Она в получении наследства не участвовала.
– Ясно. А отец?
Лисица закашлялся и смущенно отвернулся в сторону.
– Вот с отцом, – пробубнил он, – дело не совсем понятное.
– Что это значит? Выражайся ясней!
– Нам он нужен! – добавила Леся. – Чего ты крутишь?
– Я не кручу! Не было такого человека!
– Как это не было?
– Мне не удалось найти ни единого упоминания об Антонове – отце твоего Густава.
– Что за ерунда! А Густав откуда тогда взялся? И его брат тоже?
– Понимаете, состояние наследовала мать и ее дети. Это она правнучка того Антонаса-банкира.
– То есть братья получили эти деньги не благодаря отцу, а благодаря матери?
– Да. А что? Вас это удивляет?
Подруги переглянулись. В принципе, какая им разница? Просто удивительно, что женщина сохранила фамилию своего прадеда.
– Выходит, мать Густава никогда не была замужем?
– Мне не удалось найти никаких упоминаний об этом событии.
Вот те раз! Выходило, что Густав и Рики были рождены вне брака! Бедные мальчики! Как же им, наверное, трудно приходилось в детстве. Ведь еще совсем недавно на женщину, посмевшую родить без мужа, все указывали пальцем, бабки судачили про нее, а ребятня во дворе зло дразнилась.
– Но самое странное, что отчества у Густава и у Рики тоже разные. В метриках у них стоит имя только одного родителя, верней, родительницы. Но отчества у них почему-то разные.
– Значит, мать родила их от разных мужчин. Ни с первым своим любовником, ни со вторым в ЗАГС она не ходила. Детей записала на свою фамилию. Но отчества дала им отцовские.
– Есть еще кое-что, – произнес наконец Лисица.
– Что же?
– Я тут влез в медицинские карточки ваших братьев…
– Ты и это можешь? – удивились подруги.
– Это как раз проще простого. То есть у нас-то в России-матушке, конечно, потрудней приходится. У нас в стране все по старинке работают. В компьютерах если какую информацию о пациенте и раздобудешь, то лишь жалкие крохи. А вот в Литве все анализы и тому прочее сразу же заносят в компьютер. И у пациента имеется не только обычная карточка, но и электронная.
– И очень правильно делают. А то у этих врачей такой почерк бывает, что и не разобрать ничего!
– Да, польза от этого нововведения несомненная, – кивнул Лисица. – Особенно для нас с вами. Но вот что меня насторожило… У обоих братьев разные группы крови!
– Ну и что? Отцы-то у них тоже были разные!
– Нет, судя по результатам анализов крови, эти двое вообще не могли находиться в родстве друг с другом.
– Значит, одного из
– Я тоже подумал об этом. Но и документов об усыновлении я тоже нигде в архивах не нашел. А уж вы мне поверьте, я излазил их все!
– Усыновили тайно!
– Перепутали в роддоме!
Лисица схватился за голову:
– Кстати, еще и это! Ни в одном родильном доме Литвы Антонова-мать никогда не появлялась!
– Как это?
– Если она и рожала своих мальчиков, то рожала где-то в другой стране, но никак не в Литве.
– Что за бред? Дети ведь были где-то зарегистрированы? Где им выдали метрики? В Литве?
– Да. В Вильнюсе.
– А метрику не выдадут без справки от врача, принявшего роды на дому. Или нужна будет справка из родильного дома от лечащего врача.
– Можно найти такую справку и узнать, где происходили роды.
– Ты попробуй, Лисичка.
– Попробуй, а?
– Чай, не глупей вас! – вдруг обиделся на подруг Лисица. – Архивы ЗАГСа, выдавшего братьям метрики о рождении, были уничтожены во время беспорядков в девяностых годах в Литве. Борьба за самостоятельность и независимость была такой жаркой. Архивы тоже пострадали.
– Как же так? Совсем ничего не удалось найти?
– Нет, – покачал головой Лисица. – И ситуация, я вам прямо скажу, вырисовывается странная. Отца, или отцов, у Густава и Рики нет. Или, во всяком случае, они не известны. Между собой парни в кровном родстве не состоят. Да еще и их мамаша не лежала ни в одном родильном доме Литвы. Если бы это касалось одного ее ребенка, я бы еще понял, уехала на отдых куда-нибудь в Сочи, там и родила своего первенца. Но, во-первых, насколько я наслушался от своих сестер, беременные женщины на последних сроках беременности не слишком-то подвижны и предпочитают вообще далеко от дома не отходить. Во-вторых, если бы один ребенок родился в чужой стране. А то сразу двое!
– Очень все это странно, – согласились подруги. – Странно и обидно.
– За что вам обидно?
– За утрату отличного подозреваемого нам обидно. Мы уже свыклись с мыслью, что Густава, Рики и их мать похитил и убил их отец ради наследства. А теперь ты говоришь, что никакого отца никогда и в помине не было.
– На наследство после смерти ваших Антоновых он точно претендовать не сможет.
– Да? А кто? А кто сможешь?
Лисица задумался. И снова начал щелкать по клавишам.
– Я уже проверил всех нотариусов нашего города. Ни у одного из них в базе данных не зарегистрировано составления завещания одного из Антоновых.
– А дальняя родня?
– Возможно, – кивнул Лисица. – Но тогда очень уж дальняя. Пока что мне не удалось раздобыть никаких следов.
– Миленький! Лисица! Поищи еще! Ведь должен же быть человек, которому достанется все состояние Антоновых!
Лисица тяжело вздохнул. Покосился на клетку, полную серых крыс, которые должны были составить счастье его Людвиги, потом взглянул на Людвигу, которая уже самозабвенно щекотала усиками своего серого гостя, снова вздохнул, на этот раз от счастья, и кивнул: