Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь
Шрифт:
Стена, как и сказал Клинт, там глухая – ни лепнины, ни окон, зацепиться не за что, а нужная лестница слишком далеко, что не дотянуться, придется прыгать. Хотя, Клинт может и дотянулся бы, он все же выше и руки-ноги у него длиннее. Френ ждет её на перекладинах, смотрит снизу, задрав голову. Алиса судорожно дышит, прикидывая маршрут прыжка. Он зовет её, она отрицательно качает головой, ей страшно, и гложут сомнения. Френ настойчив, он хмурит брови, как делал, когда Ал не хотела учиться правильно прыгать и приземляться из-за страха. Кажется, он в секунду окажется за спиной и просто столкнёт её. Хотя, что за глупые мысли, такого в воспоминаниях нет, и не было. Френ всегда ждал и уговаривал, что поймает, что “не снег, а чистая перина!”. Вот когда он учил чувствовать летящие снаряды, там да, и снежки в спину были и стрелы с тупыми наконечниками. Алиса задерживает дыхание
Они спускаются, едва она оказывается на твердой земле, как зажигается свет. Френ дергает её вниз, заставляет лечь на землю. Алиса шипит от боли. Самое главное, что между грязью и открытыми ранами повязка, и инфекция не проникнет. Она приподнимается на локтях и коленях, чтобы не задеть живот, и осторожно по-пластунски двигается за Френом. Охотник ловко огибает световые пятна, двигается вдоль здания, затаскивая Шутер в кусты, полные жгучей крапивы. Откуда крапива около госпиталя, откуда крапива вообще в этой стране, выполняет ли эта самая крапива функции охраны и сигнализации – вопросы интересные. Ал задумывается над этим, пока ползет, пытаясь закрыть лицо. Она не почувствует боли, но волдыри от ожогов и красные пятна сойдут не скоро, особенно с её, восприимчивой к аллергенам, кожи. В любом случае, она упрямо ползет к воротам, следуя за Френом. Как она хочет думать, тот знает дорогу, выбирает пусть и опасный для здоровья, но безопасный от камер путь.
Кусты заканчиваются неожиданно, открывая освещенную площадку перед сетчатым забором.
– Да ты шутишь, - шипит она, поворачиваясь к Френу и прижимаясь горящим животом к прохладной земле.
Тот пожимает плечами, указывая на забор. Разбежаться, запрыгнуть и перепрыгнуть - ничего сложного. Алиса осторожно поднимается на колени и локти, потом опирается на ступни и ладони. Она плавно передвигается, вставая в позицию для старта. Френ кивает, и она срывается с места. От кустов до забора буквально три шага. Одна нога еще на земле, а вторая уже упирается в сетку, испачканные в земле пальцы цепляются за ячейки, оттолкнуться и подкинуть тело вверх. Переставить руки и вновь вверх. Ладони с силой сжимают верхний край. Алиса переносит вес тела вперед и переворачивается так, что повисает на руках с другой стороны, вытянувшись во весь рост, спиной прижимаясь к решетке. Френа рядом не видно. Дальше только бежать по небольшой лесополосе, выходить к парку за забором и искать машину.
Клинт прохаживался около своей машины, всматриваясь в темноту. Как так вышло, что его идеальный план побега провалился? И почему он не проверил эту треклятую дверь? Почему так понадеялся на удачу? Путь через черную лестницу показался ему самым безопасным для Ал. К тому времени, как она спустилась бы, у него все было готово, осталось только взять её за руку и бежать до калитки в заборе. Но сам Бартон пошел не этим путем, а другим. Он выжал, когда медперсонал разойдется по комнатам отдыха и постам, и осторожно вышел на парадную лестницу. Там он и спустился, ловко проскользнув через приемный покой, сразу в прачечную через лифтовый тоннель для грязного белья. С первого этажа было проще прыгать и проще приземлиться. Он открыл дверь изнутри и сразу пошел в подвал, отключать электричество. По его подсчетам, Ал уже должна была быть у двери в прачечную, но когда он поднялся, девушки на месте не было. Он заволновался, что ей стало плохо на темной лестнице, но когда подошел к двери, увидел электронный замок. За самой дверью послышался тихий шорох и бессильный удар.
Он был уверен, что у Шутер получится выбраться пока еще темно. Но в окнах и на улице зажегся свет, а её все не было. Бартон нервничал, голова после физических нагрузок начинала болеть. Он с силой потер виски, потом надавил пальцами на веки до цветных пятен, помассировал затылок. Если его девочка не выберется в течение пяти минут, то он вернется.
–
Алиса приваливается к отполированному боку машины рядом с Бартоном и выглядит она как… как Алиса, проползшая по влажной земле, в кустах крапивы, а потом бежавшая среди разросшихся деревьев и, кажется, упавшая в лужу. При всей своей собранности и аккуратности, лужи Ал любила горячей любовью и те отвечали ей взаимностью.
– Крапива? – растерянно переспросил он.
– Крапива, - девушка протянула ему обожженную ладонь.
– Где ты нашла крапиву? – мужчина осторожно счистил грязь и посмотрел на белые волдыри.
– Под окнами.
– Зачем ты полезла в крапиву?
– Потом будем детям рассказывать, как бежали из стана врага через заросли ядовитых растений.
– Шутер, - волна беспокойства схлынула, оставив после себя пустоту и облегчение. Клинт тяжело вздохнул и прижал к себе девушку, - ты сумасшедшая.
– О! Разве не за это ты меня любишь?
– За это и за многое другое.
– Вот и помни об этом.
Алиса села за руль и выдохнула, завела мотор. Клинт положил ладонь её на колено, погладил. Она заметила, накрыла его руку своей. Странно, только теперь она поняла, что дрожит. Они снаружи, они выбрались из больницы, которая могла бы стать им тюрьмой, они почти дома. Они выбрались, и разве не все равно, какими путями. Разве не все равно, что её вел призрак человека, умершего в будущем. Мотор заводится не сразу, когда она представляет, что это дурной знак. Вдруг, это видение старается предупредить её, ведь известны же случаи, когда люди видели своих родственников там, где они не могут быть в этот момент времени и те через некоторое время умирали.
– Клинт, - стараясь не выдать дрожь в голосе, зовет она, - я понимаю, что у нас была экстренная ситуация, и нам срочно нужно было бежать. Но давай договоримся, что без нужды ты так рисковать больше не будешь. И когда мы приедем домой, то ты тут же отправишься в постель и будешь соблюдать режим.
– Это просто сотрясение мозга, Шутер. Я проходил такое много раз. Отлежусь и буду как новенький. Остановись в переулке.
Алиса послушно ведет машину в нужном направлении, останавливается, где показывает Клинт, и заглушает мотор. Пространство между домами узкое, кажется, что для автомобилей вообще не приспособлено: мусорные баки, свалка картонных коробок и фруктовых ящиков, разорванная сетка ограждения впереди. Мужчина притягивает её за шею, целует жарко, жадно, будто не может поверить, что все позади, что они выбрались. И пусть это лишь больница, но они оба ощущают, что близится что-то страшное, и близнецы с холодными глазами только начало. Алиса прижимается лбом к плечу мужчины, глубоко вдыхает, пытаясь вспомнить запах. Внутри все переворачивается, боль от разошедшихся швов отступает на второй план. Все отступает на второй план. Девушка обнимает его, накрывает ладонями лопатки, пытается успокаивающе погладить. Она знает, что никогда не услышит о том, что он боится. Еще она знает, что если и его глаза станут голубыми, то она спустится в царство Хель и притащит на Землю Локи, чтобы он вернул Стрелку королевской армии лучника Соколиной страны.
– Как твоя голова? – она касается растрепанных волос, осторожно массирует затылок.
– Кружится немного, - тихо отвечает Клинт, и добавляет насмешливо: - но так всегда когда я рядом с тобой.
На подъезде к сияющей Башне Старка он просит притормозить еще раз. Алиса не понимает зачем, но они вновь долго целуются. И это уже пугает, при всех уверениях в горячей любви, Клинт не настолько тактильный человек, как она.
– Послушай, Ал, - начинает Клинт серьезно, облизывая губы после поцелуя. – Я должен тебя о кое-чем предупредить, пока мы не вошли в Башню, - он берет её за руку и переплетает пальцы на своем колене.
Она хмурится, пытаясь придумать несколько причин этого неожиданного разговора. И совершено не ожидает того, что услышит:
– Барбара в Башне. Её определили в команду в качестве замены тебе и мне, пока мы не поправимся.
Алиса разворачивается и смотрит в лобовое стекло. Ей хочется сейчас выйти из машины и идти, куда глядят глаза. И думать, думать, думать… точнее, не думать. Стив мог бы отказать, Стив мог бы нахмурить брови и посмотреть холодно, как он это умеет, и отказать. Попросить замену. Выбрать другого агента. Что угодно, но не Барбара. Это так обидно, что ей хочется заплакать, показать свою слабость и попросить, чтобы пожалели. Если бы у неё была мама, то она бы точно поехала к ней. Но у неё нет мамы, дважды нет, если вообще была.