Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)
Шрифт:
Я отвернулся от маленького автомобиля и быстрым шагом двинулся по дороге. Она дала мне отойти не так уж далеко — примерно на полмили. После этого «вольво» затарахтел возле меня, потом остановился, она выглянула и оглядела меня с явным удовлетворением.
— Ну ладно, садись, — произнесла она. — Ты можешь заработать тепловой удар на такой жаре, а я не уверена, что твоя страховка своевременно оплачена.
Я обиженно фыркнул, обошел машину и сел за руль.
— Куда мы направляемся? — спросила она минуту спустя.
— Ты направляешься в Текату. А я намерен заглянуть кое-куда
Она ничего не сказала. Она действительно рассердилась на меня, и с ее точки зрения у нее были для этого причины, но мне нужно было обдумать план действия, поэтому я не очень страдал от ее молчания. Сожаление должно было прийти позднее. Во всяком случае, это был уже второй раз, когда она в нужный момент оказывалась на месте. Больше я не мог надеяться на чудеса.
Когда мы въехали в Текату, проверявший меня ранее полицейский пересек улицу, направляясь на пропускной пункт. Ни в ту, ни в другую сторону не было никакого движения. У мексиканского перехода границы двое полицейских в рубашках с короткими рукавами сидели в плетеных креслах, опершись спинами о стенку своего офиса.
Я остановился перед магазином и взглянул через улицу в сторону пропускного пункта. Дженни молча сидела в машине и ждала.
— Не хочешь остаться здесь ненадолго, — сказал я, — и заняться своими собственными делами?
— Нет, — заявила она.
— Дженни, я не могу взять тебя туда, куда я еду…
— Почему?
— Потому что это опасно.
— Опасно вставать по утрам, — сказала она. — Никто не может сказать, что случится.
— Ну, а что будет, если я применю силу?
— Ты хочешь бросить меня? Прямо здесь?
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Я начну кричать, и они схватят тебя прежде, чем ты успеешь пересечь границу.
Я знал, что она так и сделает. Я пытался обдумать сложившуюся ситуацию, соображая, смогу ли сделать то, что нужно, отсюда, не заезжая на ранчо. Но не мог сообразить как.
— У тебя есть что-нибудь, на чем можно писать? — спросил я.
— Вроде бумаги?
— Да, подойдет.
Она открыла свою сумочку и вынула записную книжку в кожаной обложке. Она пользовалась ею для того, чтобы составлять списки покупок, и не знаю для чего еще. С одной стороны в обложку был вставлен маленький тонкий карандаш. Я раскрыл книжку, обнаружил какие-то бессмысленные каракули, нашел чистую страничку и написал следующее:
«Сегодня днем здесь проедет небесно-голубой „ягуар“. За рулем будет молодая женщина с каштановыми волосами. Если вы проверите запасное колесо „ягуара“, то обнаружите кое-что интересное.
P.S.Молодая женщина не знает, что она делает. Это хорошая девушка; обойдитесь с ней помягче».
Дженни не пыталась прочесть то, что я писал, но досада от того, что она не могла прочитать записку, заставила ее покраснеть, и я пожалел ее. Я повернул записку так, чтобы ей было видно, — и ее брови полезли вверх.
— Ты собираешься сдать ее? После всех сладких часов, проведенных вместе?
— Я и сдаю ее для того, чтобы ее посадили за решетку, по крайней мере, на короткое время.
— На короткое время? С запасным колесом, полным героина?
— Если
— Ого! — протянула она. — Я не знаю, что ты подразумеваешь под словами «разумная девушка», но вот что я тебе скажу: куда бы ты ни направился, я пойду с тобой.
— Дженни…
— Ты сказал, что у тебя не так уж много времени.
Я выхватил записку у нее из рук, сложил ее и пошел через улицу к пропускному пункту.
Полицейский с удивлением узнал меня.
— Вы уже вернулись? — спросил он. — У вас новая машина? — Он увидел «вольво».
— Это моя жена, — сказал я. — Она забыла свои перчатки. Я протянул ему записку, повернулся и пошел к «вольво». Он прочел записку и почесал в затылке, я тем временем двигался к мексиканскому пропускному пункту. Когда мексиканские полицейские помахали нам на прощание, мне показалось, что я услышал крик, но, может быть, это было просто мое воображение. Больше ничего не произошло.
Я гнал маленький автомобиль к деревушке возле Текаты. У меня не было намерения брать Дженни с собой на ранчо, и оставался единственный способ, который я мог сейчас придумать, чтобы оставить ее в безопасном месте. Это была последняя возможность, и она должна была сработать, либо мне придется сдаться и отказаться от выполнения остальной части плана. Кроме всего прочего, я устал. На какое-то время я даже забыл о Золотой Девушке.
Мы приехали в деревушку достаточно быстро, но я сбросил скорость и почти полз по разбитой главной улице. Полуголые ребятишки играли на заросших кустами лужайках возле сильно пострадавших от непогоды домов. Прохожие вяло входили или выходили из немногочисленных магазинчиков. Я огляделся в поисках такси, но здесь их не было. В этой деревушке некуда было ехать.
Я свернул налево, чтобы выбраться на дорогу, ведущую в Тихуану. Там было несколько жалких пивных забегаловок с фасадами из простых досок. Возле средней из трех забегаловок я остановил машину, и Дженни вопросительно взглянула на меня.
— Еще одна короткая остановка, — пояснил я, — здесь их штаб-квартира по эту сторону границы. Я хочу взглянуть. Ты подождешь здесь?
— Так точно, сэр, — сказала она.
Я вышел из машины и вошел в забегаловку. Здесь пахло несвежим пивом и кукурузной мукой. За столом в задней части комнаты трое мексиканцев среднего возраста играли в карты и пили пиво. Я подошел к ним, вытащил деньги и положил их на стол; там было около десяти долларов.
— Мне нужно выйти черным ходом, — сказал я, — и доехать до Ранчо Друзей.
Они взглянули друг на друга. Карточная игра не прервалась.
— Пор фавор. Будьте добры, — сказал я. — Такси — десять долларов. Мае? Еще?
Это продолжалось не очень долго. Я позволил им поднять цену до двадцати долларов. Один из них, у которого был автомобиль, сказал, что он стоит перед передней дверью. Я велел ему выйти, перегнать машину к черному ходу и там подобрать меня. Он закончил партию, допил пиво, забрал деньги и вышел.