Чемодан из конского волоса
Шрифт:
– Он всегда что-нибудь подозревает, - сказала она.
– Такой у него склад ума: и при той жизни, какую он ведет, я думаю, он прав. Но о нас он вряд ли что-нибудь знает. И я думаю, что больше он никогда о нас не узнает - ничего.
На трап они взошли вместе. Вода плескалась и журчала под пристанью, а за рекой молния вдруг вычертила темные горы, словно внезапная вспышка кухонной спички.
– Я Джим О'Тул, - сказал Джим капитану
Мэри Энн прикусила губу и стиснула ручку саквояжа так, что побелели суставы.
– ... у нее каюта рядом с моей. Все в порядке?
– Абсолютно, сэр, - сказал капитан Александер, пытаясь догадаться, каким образом жизни этого мебельщика и его жены пересеклись с жизнью Мариуса Линдсея.
Они на цыпочках прошли по вытертой ковровой дорожке узкого белого коридора, читая номера на дверях кают с обеих сторон.
– Спокойной ночи, милая, - сказал Джим, с несчастным видом поглядев на негра-швейцара, дремлющего в продавленном стуле под качающейся масляной лампой у двери.
– Спокойной ночи, Мэри Энн. Завтра мы уже будем в дороге. Завтра ты навсегда позабудешь о Мариусе.
Мариус лежал на своей койке, слушая, как низкий хриплый гудок трижды сотряс тихую долину. Он лежал, улыбаясь и расслабившись, пока огромные гребные колеса раскачивались взад и вперед, набирая свой темный, тяжкий ритм, и лопасти врезались в черную воду. "Нэнси Тэрнер" медленно двинулась по мощному течению в сторону Дьяволова Локтя и через него на простор реки. Мариус был неподвижен. Он пролежал почти четыре часа, ожидая услышать голоса. Каждый звук был для него так же отчетлив, как тиканье собственных массивных часов в жилетном кармашке. Он слушал страстное урчанье зеленых лягушек вдоль берегов и тихие голоса мальчишек, удивших рыбу с челноков под ветвями плакучих ив.
Затем он снова окаменел, услышав лихорадочное бормотанье Мэри Энн прямо за дверью своей каюты и голос отвечавшего ей мужчины, который утешал ее.
Молния сверкнула над холмами Огайо и на секунду ясно высветила всю реку. Мариус увидел, как вся его каюта налилась серебряным светом из открытого иллюминатора. Зеркало, умывальник, таз, кувшин. Чемодан из конского волоса рядом с ним на полу. Во тьме заворчал гром, и Мариус улыбнулся про себя, снова надежно упрятанный тайной темноты, снова думая о том, как ЭТО легко, и удивляясь, почему никто до сих пор до ЭТОГО не додумался.
Мягко поднявшись, он
В это мгновение Мариус бесшумно сдернул нож с оцинкованного стола и метнулся к темному проходу. Негр-швейцар по-прежнему спал, и Мариус ухмыльнулся про себя, представив ужас, с которым он увидел бы сверкающий в тусклом свете мясницкий нож, медленно плывущий вдоль стены... Но эту шутку он себе сейчас не мог позволить. Он нагнулся и осторожно подсунул нож сквозь узкую щель под дверью каюты; затем, выпрямившись, полный такой ненависти, что боялся засветиться в темноте, прошел сквозь дверь и быстро поднял нож опять.
Над Огайо снова раскатился гром. Мариус осторожно ступал по вытертому ковру к спящей на узкой койке. Ему было так весело и легко, что он едва не засмеялся вслух. Через минуту все произойдет и раздастся истошный крик и Мэри Энн начнет колотить в запертую дверь. А когда она увидит своего любовника...
Нетерпеливым движением Мариус поднял нож и быстро нащупал сонное пульсирующее горло. Кожа была теплой под пальцами; он приготовился к одному быстрому рывку. Его рука мелькнула... Все. Мариус едва не падая от восторга, наклонился во тьме. Что это? Перед глазами мелькнула грубая, шершавая поверхность чемодана, плетенного из конского волоса.
– Господи!..
– взвизгнул Мариус.
– Господи!
Веселый говор на кухне стих. Громко скрипнул стул в коридоре.
– Не та каюта!..
– визжал Мариус.
– Не та!..
Пальцами из дыма он пытался зажать бьющий фонтан своей собственной крови.