Чемодан с миллионом
Шрифт:
– Я слишком устал, чтобы обсуждать такие вопросы. Ты всю ночь отсыпался, а я выслеживал этого бирюка. Я высчитал до секунды весь наш план. Благодаря мне нас никто не видел. Нет даже случайных свидетелей, которые смогли бы указать на нас пальцем. Заткнись, Седой, и дай мне покемарить.
– У нас
Роман откинул назад голову и тяжело засопел.
– Ты уже спишь? – спросил Седой, нагибаясь над ним и машинально поглядывая на выпяченный кадык товарища.
«Стоит полоснуть по горлу, и не нужно будет делить миллионы!» – внезапно подумал он и бросил беглый взгляд на стол, где среди пачек новеньких хрустящих купюр лежал острый складной нож.
Приближался рассвет.
– Ну вот, – прикинул Седой, – теперь Луна перешла в знак Стрельца…
Утром одинокий бомж, перекинув через плечо туго завязанный рюкзак, брел по городским улицам. Он остановился возле киоска и, порывшись в карманах, достал засаленный червонец.
– Газету мне, – грубо сказал он и, отойдя в сторону, стал просматривать криминальные новости.
Через какое-то время он схватился за сердце и медленно опустился на тротуар.
Среди криминальных сообщений было одно, которое сразу привлекло его внимание:
«Неизвестными лицами среди белого дня была ограблена машина столичного кинорежиссера. В дипломате у пострадавшего господина лежало
Я почувствовал, как у меня по лбу заструились капельки пота. Небрежно скомкав газетный лист, я бросил его под ноги Токареву.
– Какая-то глупость, – отрешенно сказал я, – не имеющая ко мне никакого отношения.
– Вам видней! – все в той же вежливой форме ответил Валерий Павлович. – Так или иначе, вам грозит пожизненное заключение. Будет предостаточно времени, чтобы во всем разобраться.
– Ошибаешься! – уверенно заявил я. – Из любой ситуации всегда можно найти выход.
– У вас такого выхода нет.
– Здесь всего лишь восемь человек вместе с тобой… – холодно подметил я.
– Не советую! – словно прочитав мои мысли, назидательно произнес Валерий Павлович. – В связи с тем, что вас считают особо опасным преступником, нам отдан приказ…
– При необходимости стрелять на поражение! – договорил я.
– Вот именно.
– Пожизненное заключение или свобода после смерти! – цинично высказался я.
– Вы что задумали? – настороженно спросил Токарев. – А ну бросьте подобные шуточки!
– А я не шучу, Валерий Павлович. Я же говорил, что всегда можно найти выход. Прости! Ничего личного…
Он не успел понять, что происходит, как я сбил его с ног, ударив сковавшими меня наручниками. Десять метров, которые я определил для себя и которые мог преодолеть до того момента, как будет открыт огонь на поражение, стали моей самой длинной дорогой в никуда.