Чемодан. Вокзал. Обойма
Шрифт:
– Слышал, что человек сказал? – Петр Станиславович обводил взглядом замершую стройку. – И я ему верю. Он специалист. И не вздумай на него давить или деньги предлагать, – предупредил заказчик. – Итак, слушаю твои варианты.
– Войдите и в мое положение, Петр Станиславович. Форс-мажор случился. Это все козни против меня. Кто-то ментам взятку дал, чтобы моих людей с объектов убрать.
– Это твои проблемы, Тофик, и меня они не касаются. Мне по хрену, из-за чего у тебя неприятности. Может, пожадничал и не поделился с кем-то. Может, конкуренты порасторопнее тебя
– Я все сделаю, Петр Станиславович. Стройка заработает, не сомневайтесь. Наверстаем упущенное время. Мои люди в три смены вкалывать будут, – говоря это, Хайдаров и сам не верил в успех.
– Твое счастье, Тофик, что раньше меня не подводил и из доверия не вышел. На этот раз дам тебе шанс. У тебя в запасе есть всего два дня. Или возвращаешь свою бригаду, или я меняю субподрядчика. Кстати, есть у меня один на примете. Давно уже возле меня ходит. И даже согласен на меньшие деньги.
– Два дня?
Тофик понимал, что этот небольшой выигрыш во времени ни хрена ему не поможет. Просто не в его силах преодолеть стену, которую воздвиг перед ним не известный ему ранее несговорчивый майор Скворцов.
– Что-то не слышу радости в твоем голосе… Если не уверен в своих силах, то и не берись. Дешевле отделаешься. В противном случае все убытки на тебя повешу.
У Хайдарова холодок прошел по спине. Ему довелось услышать то, что он сам часто говорил своим людям. Вспомнилось и то, какими способами он взыскивал недоимки. И вот теперь ему угрожало подобное. Пока лишь еще на словах…
– Значит, два дня. Я попробую, – вырвалось у Тофика.
– Не попробуешь, а сделаешь.
– Сделаю… – Выхода у Хайдарова не было – или пан, или пропал.
Но как именно выполнить данное обязательство, он себе не представлял. Все, что таким трудом выстраивалось долгие годы, все его благополучие, зависть соотечественников на родине к удачливому бизнесмену – грозило рассыпаться. И все из-за какого-то дурацкого ночного рейда. Да будь он проклят, этот майор Скворцов!
– Думаю, Тофик, ты достаточно любишь себя и привык жить на широкую ногу, чтобы постараться.
Внезапно холодный взгляд заказчика сместился в сторону ворот. И в нем даже мелькнула тень испуга, как у любого человека, оказавшегося в неудачное время в плохом месте.
– Какого хрена? – тихо проговорил Петр Станиславович.
Обернулся и Хайдаров.
Со стороны Кольцевой к стройке катил небольшой кортеж – потрепанный автобус с милицейскими номерами и милицейская же «Волга» – но не просто патрульная, а принадлежавшая какому-то начальнику: без мигалок и бортовых номеров.
– Почему не предупредил? А, Тофик?
– Я и сам не знал…
Хайдарову уже виделись вооруженные спецназовцы, которые загребут сейчас под белы ручки и его, и застройщика.
«Неужели новый бригадир на допросе лишнее взболтнул? – мелькнула догадка у директора «Гермеса». – Работяги-то ничего сказать не могли, они о моих делах ничего не знают. А вот Андрея могли и раскрутить. Какой же я дурак, что свою Наташку послушал!» – жалел он.
Автобус
Петр Станиславович нервно теребил в руке тяжелый портфель, набитый наличкой, проклиная себя за неосмотрительность – ну почему не заехал в офис, чтобы оставить деньги в сейфе? Пожалел минут двадцать потратить. А вот теперь мог потерять деньги. Да еще пришлось бы объяснять, от кого и за что их получил… Вдобавок в отделении с «молнией» лежали и договоры с процентовками, глядя на которые нетрудно было бы понять, что к чему.
Даже Фидель Иванович занервничал, припоминая собственные грехи. Короче, на стройке воцарилось полное молчание. И в этой наступившей тишине шумно зашипела пневматика. Двери автобуса с неуместно веселенькими цветастыми занавесками на окнах отворились, и на землю спрыгнул пузатый розовощекий сержант милиции. Улыбался он уверенно и нагло, как всякий страж правопорядка. И эта улыбка не предвещала ничего хорошего – во всяком случае, так показалось всем присутствовавшим на стройке. Да уж, какая радость может произойти после приезда милиции?
И тут случилось то, во что даже не сразу смог поверить Хайдаров. Не говоря уже о заказчике и прорабе. Из автобуса один за другим выходили рабочие-гастарбайтеры – те самые, которых злополучной ночью увезла со стройки милиция и мурыжила у себя двое суток.
– Значит, ты не знал? – спросил Петр Станиславович.
– Вообще-то…
Хайдаров еще не понимал, что происходит. Но уже чувствовал, что ситуация складывается в его пользу. У людей, подобных Тофику, очень обострен нюх на приближение как беды, так и удачи. Рабочие неуверенно улыбались, щурились на солнце. Последним из автобуса вышел Андрей Ларин.
– Ну, сержант, чтоб нам с тобой больше не видеться, – проговорил он и обменялся рукопожатием с улыбающимся стражем порядка.
После чего Андрей похлопал одного из своих рабочих по плечу. Другим же подмигнул.
– Ну все, мужики, даю вам час на то, чтобы привести себя в порядок – и за работу! А то наш Фидель Иванович уже вас заждался. Видите, какой мрачный стоит? Лучше ему под горячую руку не попадаться. Принимай бойцов.
Оторопевший прораб пялился на чудом вернувшуюся бригаду.
– Надолго? – спросил он у Ларина и покосился на милицейский транспорт.
Ни автобус, ни «Волга» уезжать пока не собирались.
– Это пусть тебя не волнует. Надолго вернулись, навсегда.
– Ну и дела! С возвращением! – искренне поздравил Андрея прораб и заспешил в свой вагончик.
Ведь теперь он со спокойной совестью мог уже заказывать на стройку самосвалы с бетоном.
– Я же говорю, что все улажу, – затараторил Тофик, поглядывая на Петра Станиславовича оливково-маслянистыми глазами.