Чемодан. Вокзал. Обойма
Шрифт:
– Я СПИДом больна. А у вас там, кажется, кровь…
– СПИД в моем положении – это мелочь, – довольно легкомысленно отнесся к предупреждению Ларин. – Когда можно голову потерять, по волосам не плачут.
Наконец руки оказались развязанными. Андрей растер затекшие запястья, пошевелил пальцами.
– А теперь стоит подумать о том, как отсюда выбраться.
– Ничего не получится. Снаружи в гараже дежурит охранник. А дверь такая, что я по ней стучала-стучала, а она даже не дрожит. И кричать бесполезно. Тофик загородный дом для себя строит. Вот и привез нас сюда, урод конченый.
– И все же есть смысл попробовать.
Ларин ощупью подобрался к двери, но сколько ни пытался выглянуть наружу, так и не нашел ни одной щелки. Приналег плечом – бесполезно.
– Да, строит он основательно.
– Он лучших рабочих по всем стройкам собрал… – Наташа всхлипнула и разрыдалась.
Андрей рад бы был ее успокоить, но сам понимал, что темница надежная. Из такой только с автогеном выбраться можно, а у него даже зажигалки не было, чтобы посветить. Ларин сел, обхватил голову руками и стал усиленно думать.
Но тут сквозь надрывный плач Ростовцевой он различил короткий болезненный вскрик. Что-то грузное мягко упало на перекрытие.
– Заткнись, – тихо цыкнул на Наташу Андрей.
Девушка испуганно смолкла. За железной дверью явно что-то происходило. Затем загрохотал засов, и внутрь посветили фонариком.
Ларин напряженно ждал. Наконец прозвучал насмешливый голос:
– Почему это никто не радуется освобождению?
Свет фонарика скользнул по лицу говорившей. Это была Лора.
– Однако, – произнес Андрей. – Если честно, то не ждал тебя здесь увидеть. А как же охранник?
– Отдыхает, – уклончиво ответила молодая женщина.
Уже стоя в гараже, Ларин краем глаза в полумраке увидел лежащего на бетонном полу охранника. Ручка ножа косо торчала из его горла. Андрей поспешил взять все еще всхлипывающую Наташу за локоть, повел к выходу, чтобы та не увидела мертвое тело.
– Могла бы и просто оглушить, – прошептал на ухо своей напарнице Ларин.
– Не надо было ему лапать меня на стоянке, – тоже шепотом ответила она.
Все трое спустились к дороге. Нереально чистым и прозрачным казался после тесного подвала ночной воздух. Лора открыла дверцу машины. Андрей усадил вздрагивающую Ростовцеву на заднее сиденье.
– Ты тут, девочка, посиди. А нам нужно поговорить. Мы скоро вернемся. – Лора положила руку на плечо Наташе. – Подружка, ты в порядке? Почему грустная такая?
– Вы счастливые, – задумчиво произнесла бывшая любовница Хайдарова, – а я скоро умру. Мне и свобода не в радость.
Лора тяжело вздохнула.
– Кто тебе сказал такую глупость?
– Ну как же… Мы с тобой вдвоем в клинику ходили: ты и я, – растерялась Ростовцева и тут она все поняла.
– Результаты любого анализа можно купить за деньги, – жестко произнесла Лора. – Нельзя быть такой доверчивой. Ты даже не задумалась, почему я рядом с тобой оказалась, когда тебе результаты на руки выдали. Нет у тебя никакого СПИДа. Чем хочешь, поклясться могу.
– Стерва… – выдохнула с ненавистью Наташа.
– Только без истерик, дорогая. Я этого очень не люблю. Побереги нервы. Скажи спасибо, что хоть сейчас правду тебе сказала. Иначе бы ты еще додумалась сунуть голову в петлю… – Сказав это, Лора взяла Андрея
Они присели на плоский валун, еще хранивший дневное тепло.
– Дрянь наше дело, – проговорил Ларин, потирая небритую щеку. – Ну, почему, когда нервничаешь, так быстро щетина растет? Утром же брился. Тангол Алиев мертв, толку от него теперь, как от козла молока. Провалил я задание. Все псу под хвост пошло.
– А не ты ли говорил мне, что не стоит умирать до расстрела? – напомнила Лора.
– Это не я, а Дугин так говорить любит.
– Какая разница? Главное, что мысль верна. Один фигурант погиб, но в активе остались два участника заговора: Пролясковский и Хайдаров. Если зайца долго бить по голове, то он в конце концов научится зажигать спички. Это, кстати, из Чехова цитата. А он гений. Так что если долго бить по голове Пролясковского и Хайдарова, они во всем сознаются.
– Насчет Хайдарова я согласен. Но всем и так известно, что на нем пробы ставить негде. Выкрасть его, прессануть – это не проблема. А вот с Пролясковским сложнее. Во-первых, у него госохрана. Во-вторых, похищать и прессовать человека в ранге министра – это безумие. Дугин на такое никогда не пойдет. У нас тайная организация по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, а не преступная банда. Если Пролясковский хоть на день пропадет, спецслужбы всех на уши поставят.
– Не забывай, что я стерва, а они миром правят, – мило улыбнулась Лора и взяла Ларина за руку. – Какой сегодня день недели?
– Вообще-то пятница начинается, – припомнил Андрей.
– Значит, впереди суббота и воскресенье – выходные дни. И если Пролясковский объявится на службе в понедельник как ни в чем не бывало, никто ничего и не заподозрит…
– Тебя не понять, Лора. То ты собираешься прессовать и выбивать признания, а потом вдруг – в понедельник и на службу. Так не бывает.
– Еще как бывает. У него сейчас жена в отъезде. И он на меня так запал, что прямо слюна изо рта течет – кобель несчастный. Ну как, по-твоему, должен же он сорваться с места, если девушка его на свидание пригласит, поразвлечься на выходные? – Лора кокетливо улыбнулась. – И от госохраны он сам постарается избавиться. В худшем случае охранять его будут те два идиота, которые за его женой присматривают. Для тебя они не проблема?
– Естественно, но вдвоем мы не справимся.
– Дугин предоставит в наше распоряжение людей. А теперь слушай, как я себе все это представляю…
В каждом подмосковном заповеднике обязательно отыщется уединенное местечко: гостевой домик с шикарной обстановкой, с банькой, бассейном. Хочешь, будет тебе обслуга по высшему разряду. А хочешь, наоборот, только тесная компания, с которой ты приехал. В таких вот уединенных местах любят снимать стресс высокопоставленные чиновники. Привозят сюда любовниц и отдыхают.
Но глава Департамента труда и занятости Олег Юрьевич Пролясковский не сам привез Лору субботним вечером в один из таких гостевых домиков. Это напарница Ларина позвонила ему. Хватило нескольких томных, но очень прозрачных намеков на предстоящую близость, и Олег Юрьевич поддался искушению.