Чемоданы и слоны

Мирка Иванович

Своей зимней формы у нас не было, поэтому бушлаты и головные уборы мы получили в гардеробе кафедры. За редким исключением эта одежда песочного цвета старого советского образца выглядела как списанная (скорее всего, таковой и являвшаяся на самом деле), долго хранившаяся на складах, истлевшая, порванная и небрежно зашитая, дурно пахнущая сыростью, исписанная и разрисованная свастикой на подкладках и звёздами на погонах. Головных уборов всем не хватило, а потому половина роты выполняла боевую задачу в своих шапках: большей частью вязаных, но с вкраплениями меховых с висящими ушами. В результате переодевания вид каждого из нас приобрёл нечто среднее между детдомовцем и побирушкой. Далее было получено стрелковое оружие. Мне, как командиру роты, на тот момент автомат не полагался, видимо, по этой же причине не достался и пулемёт,

зато, руководствуясь какой-то особенной военной логикой, мне выдали ручной противотанковый гранатомёт. Далее построение на плацу и выдвижение в сторону Мамаева кургана. Наш путь пролегал по холмам над Волгой, там, где теперь оборудована набережная, а тогда это была местность, занятая только одинокими машинами с уединившимися парочками, которым, разумеется, мы не преминули возможностью в соответствии с собственным воспитанием дать понять о правилах приличия. Предводительствовал нами майор Бунин, который периодически выкрикивал то «Воздух!», то «Вспышка!». Объяснив однажды, что после команды «Воздух!» мы должны максимально рассредоточиться, укрыться в прилегающей местности и отстреливаться от атакующей авиации, ему было непросто собрать нас, рассредоточившихся и ведущих бой, обратно. Выполнение команды «Вспышка!» мало чем отличалось от команды «Воздух!» в том смысле, что падать в едва примёрзшую лужу никто не хотел, и перед тем как её выполнить, рота также разбегалась в поисках чистого места.

Марш-бросок занял часа два, в то время как обычным прогулочным шагом можно было добраться минут за сорок. Кроме того, вместо анонсированного Мамаева кургана мы остановились на окраине Центрального парка культуры и отдыха, а рытьё окопов было заменено хождением в атаку слева-справа по одному и цепью среди прогуливающихся с колясками молодых мамочек или опытных бабушек. Первые атакующие действия роты не привели к каким-то серьёзным потерям, мы недосчитались только двух бойцов, учащихся на вечернем отделении, они попросту заблудились, а вот о дальнейшем стоит рассказать отдельно.

Это сейчас Парк культуры и отдыха имеет статус объекта российско-азербайджанской дружбы и привлекает множество отдыхающих своей обустроенностью и чистотой. Тогда же вид его был совсем иным: с северной стороны к нему примыкал разрушенный стадион, с юга одиноко стояло брошенное здание разорившегося ночного клуба с выбитыми окнами, с запада на парк наступали новостройки и отрезали от парка всё новые территории, а с востока завершал окружение крутой необустроенный и замусоренный обрыв над Волгой. Сам парк своим потрескавшимся, разрушенным и вздыбленным корнями асфальтом, сгнившими и повалившимися деревьями, брошенными постройками и ржавеющими каруселями советских времён повергал в печальное настроение. Объектом нашей атаки было назначено недостроенное кафе из красного кирпича, частично обвалившееся и превращённое отдыхающими в общественный туалет под открытым небом. Трудно было придумать более «подходящий и желанный» объект для атаки. Получив приказ майора Бунина, я собрал командиров взводов и отделений и поставил боевую задачу. Предварительно набрав булыжники, имитирующие наступательные гранаты, мы построились цепью и с криками «Ура!» устремились вперёд. По команде «Гранаты к бою!» туча камней полетела через отсутствующую крышу в середину постройки. После чего мы бегом бросились зачищать территорию. Испуг противника, во-первых, резко обозначался характерным запахом, во-вторых, тем фактом, что из окон кафе появилось несколько обросших морд противника, и с криками «Шухер!» и «Облава!» они, численностью до одного отделения, стали беспорядочно отходить в направлении предположительно их второй линии обороны. Кое-кто из преследуемых пытался периодически оказать сопротивление и швырял в ответ камнями и палками. Я решил развивать успех, пока есть такая возможность, и отдал команду «Пленных не брать!» (исключительно из санитарных соображений). Догнав противника до периметра парка, приняли решение закрепиться на достигнутых рубежах и ждать подхода тыловых служб в лице майора. Потери наши составили только одного студента Игоря Лаврикова, зацепившегося за арматуру, разорвавшего штанину по всей длине, вывалявшегося в грязи и в таком виде, предварительно разоружённого, отправленного на кафедру. Парк опустел. Мамочки и бабушки, похватав коляски, покинули зону боевых действий. Только одна старушка выражала нам благодарность за очистку парка от

вражеских элементов и угощала конфетами, для остальных вся эта картина со стороны, должно быть, выглядела, как съёмка сцены дешёвого сериала «Бомжовские войны».

После наступления состоялся импровизированный обед из того, что смогли прихватить: лимонад, батоны хлеба, кто-то догадался запастись бутербродами. Путь обратно также пролегал по обрыву над Волгой, одиноких машин мы уже не нашли и ничего привлекательного также не заметили. На кафедре сдача обратно стрелкового оружия и одежды, которую гардеробщик отказывался принимать по причине её разукрашенности и жалкого вида, но всё-таки уступил после вмешательства майора. Закончилось всё разбором занятия в классе и, конечно, построением. Можно было бы сказать, что тот день был одним из самых запоминающихся, если не самым, на кафедре, если бы не одно занятие по тактической подготовке. Да-да, уважаемый читатель! Не удивляйтесь: одно занятие по скучной тактической подготовке, к рассказу о котором теперь перехожу.

3

– Вовочка! Скажи, куда мы попадём, если будем сверлить Землю на Северном полюсе?

– В сумасшедший дом, Мария Ивановна!

Бородатый анекдот

– Смирно! Товарищ подполковник! Личный состав роты к проведению занятий по тактической подготовке приступить готов. Дежурный по роте, студент Жуков.

– В-в-в-вольно! С-с-садитесь!

– Вольно! Садитесь! – повторил для нас Жуков.

Подполковник Русланов, преподаватель тактической подготовки и по совместительству начальник курса, маленький полненький офицер после контузии, не спеша проходит к трибуне с тонкой красной папочкой в руках.

– Дежурный! Алексей! С-с-сними с доски. Мешать будет.

– Есть!

Пока Жуков снимает плакат, Русланов фиксирует отсутствующих на занятии. Дежурный заканчивает приготовления и садится за переднюю парту, стоящую с края класса, рядом со своим приятелем Фёдором Фетисовым, прямо за трибуной-тумбой товарища подполковника.

– Записываем тему! Занятие н-н-номер три. Картог-г-графия. Географ-ф-фические координаты. Г-г-гауссова система координат.

Русланов медленно обводит студентов взглядом.

– Михайлов! – обращается он ко мне, стенографирующему за третьей партой. – Ты опять своими крючками пишешь?

– Так точно, товарищ подполковник! С целью полнейшей фиксации представленного материала.

– На экзамене будешь мне всю т-т-тетрадку читать! Найду ошибку – оценка д-д-два! Что такое к-к-картог-г-графия, товарищи студенты?

– Наука о картах… Наука о картах, планах, способах их построения и правилах… О картах и географических координатах… – раздаются многочисленные голоса с мест.

– Отставить! З-з-записываем! – Далее читает из папки: – Картог-г-графия – наука об исследованиях, моделировании и отоб-б-бражении пространственного р-р-расположения, сочет-т-тания и взаимос-с-связи объектов, явлений п-п-природы и общества. Географию в школе изучали? З-з-зачем нам нужна к-к-картография?

Русланов подходит к доске и не вполне замкнутой линией ограничивает сильно яйцеобразную область.

– Форма нашей Земли, това-варищи студенты, – окружность. З-з-земля условно поделена на п-п-парал-л-лели и мерид-д-дианы.

Тут он рисует горизонтальные и вертикальные линии поверх яйца и дополняет схему геометрическими фигурами ещё более замысловатых форм, тыча поочерёдно в которые пальцем, продолжает называть географические объекты:

– Мы, товарищи студенты, живём в Евразии. Это Австралия, т-т-тут обитают к-к-кенгуру. А здесь Африка, на ней живут негры. Есть г-г-горы и реки.

Русланов наносит несколько треугольников и изогнутых линий внутрь Евразии и Африки. Жуков и Фетисов сначала, улыбаясь, перешёптываются, но вскоре, пряча лица в парту, начинают тихо трястись от смеха, периодически всё-таки бросая взгляд на доску.

– Важнейшей задачей картографии является определение к-к-координат объектов и расстояний между н-н-ними. Д-д-давайте измерим расстояние между Парижем, – Русланов тычет в замкнутую фигуру, обозначенную ранее Евразией, – и условным г-г-городом в Африке Мухос-с-сранском.

На последнем слове из Жукова вырывается долго сдерживаемый смех.

– Жуков! Я что-то с-с-смешное рассказываю?

– Никак нет, товарищ подполковник!

– Ж-ж-жалко. Тоже х-х-хотел посмеяться. Садись! З-з-записываем координаты.