Чемпион: Держись от него подальше
Шрифт:
Жанна подняла голову и иронично поглядела на Анжелу, хотя прекрасно понимала, что делает ей больно. Но — сама нарывалась. Анжелино лицо дернулось, и она уткнулась в свои таблицы.
— Девочки, не надо. Разберутся без нас, — сказал Костик, вытаскивая свой скелет из-за стола. — Я выйду на минуту.
Катюша ушла обедать, и Жанна с Анжелой остались одни.
— А все-таки это Мишка тебе тот веник прислал, — мрачно произнесла Анжела.
— А если он, что с того?
— И чем же ты его так привлекла?
— Тем, что привлечь не пыталась.
— Нет. — Она с трудом сдерживала слезы. — По битому стеклу босиком за ним бы на край света пошла…
Жанне стало ее жаль.
— Не стоит он того, Анжик, правда, не стоит… Сама же видишь, какой он.
— Тебе не понять.
Анжела только махнула рукой, взяла сигареты и вышла.
«Будет ловить его по дороге», — догадалась Жанна.
Она вернулась к своим бумажкам, но через пару минут почему-то подняла голову, и… встретилась взглядом с Мишей, который проходил мимо. Вид у него не был особенно несчастный, просто раздраженный.
«Кажется, не выгнали».
Жанна отвела глаза не сразу — чтобы он успел прочесть в них «я все знаю, и говорить не о чем». Анжела вернулась чуть приободрившаяся.
— Ершов Мишку не уволил, — сообщила она.
— Жаль. У многих бы появилось много дополнительного времени для работы.
Они натужно промолчали до конца рабочего дня. А потом, совсем перед уходом, Жанна увидела, что мотается красный флажок электронной почты. Она открыла сообщение.
«Мы можем поговорить? М.».
Жанна стерла сообщение, выключила компьютер и на выход спешить не стала.
— Что — Мишку ждешь? — едва шевеля побелевшими от злости губами, спросила Анжела.
— Наоборот, — спокойно ответила Жанна, внимательно изучая каталог купальников. — Это он ждет меня у подъезда. Еще десять минут, и он уедет, думая, что я пробежала раньше. До свидания, Анжела. Я закрою, не беспокойся.
Бедная армянка, что-то прошипев по-своему, ринулась вон… и, чуть завернув за угол, столкнулась с Мишей, широкими шагами приближавшимся к их клетушке. Жанна как раз закрывала — согласно инструкции — жалюзи и согнулась от приступа истеричного смеха.
Миша что-то быстро сказал Анжеле и, даже не взглянув, как она себя чувствует, появился на пороге отдела.
— Что, Дареев, начал на брунэток кидаться? — фыркая от смеха, осведомилась Жанна. — Давно пора. От белобрысых одни неприятности.
— Да, — ответил он устало. — Мне сильно из-за них досталось. Ты довольна?
— Угу. Это леди Ди-Ди выпросила у мужа твою голову? Смотри, придется расплачиваться натурой.
— Давай поговорим спокойно.
Жанна закрыла все жалюзи и взялась за сумочку.
— А я спокойна. У меня все прекрасно. Позволь?
Миша волей-неволей вышел, Жанна набрала код и заперла офис.
— Тебя подвезти?
— Нет, я иду за покупками. И… — Видя, что Миша собирается что-то сказать, Жанна опередила его жестом. — Послушай меня внимательно. Тебе нужна совсем другая девушка. Блондинка, брюнетка, рыжая — не важно, которая сможет заменить тебе всех
— А может, все именно от этого? — иронично и устало проговорил он.
Этот вопрос застал Жанну врасплох. Она растерялась, почему-то не делая попыток двинуться к лифту.
— Не думаю.
— А вот я думаю. Если б я знал, что тебе нужен…
— Я думаю одно, — перебила его Жанна, — помогай Господь той несчастной, которая полюбит тебя по-настоящему. Как твоей маме. Всего хорошего.
«Лучшее лекарство от стресса — хороший шопинг», — размышляла Жанна, разбирая вечером покупки.
До ухода в отпуск с Мишей она не виделась.
Три недели в Египте стали для Жанны веками блаженства, которые омрачали только прилипчивые арабы. Они, завидев «одинокую белую женщину», готовы были часами ходить за ней, шепча на ухо по-английски или по-французски: «Мадам, все, что угодно… три раза… пять раз…»
«Нашли чем удивить!» — думала Жанна, изображая полное филологическое невежество.
«Секс курортный, несовместимая арабоязычная версия».
В Москву она вернулась, обнаружив там жару ненамного ниже египетской, и сразу уехала к отцу на дачу. Через неделю Жанна снова оказалась в воняющей прелым асфальтом столице. Костик и Анжела были в отпуске, и в их клетушке сидела одна Катя. Считалось, что она замещает Жанну, и поэтому около ее компьютера лежала внушительная кипа документов.
— О, Жаннусь! — заглянул в их опустевший загончик Ершов. — Приехала? То-то я чувствую, паленым запахло… Здорово загорела!
Жанна действительно загорела до черноты, волосы у нее выгорели без всякой химии до светло-медного цвета.
Во вторник на ее стол лег объемистый договор. Жанна просидела с ним до четырех дня, когда к ней самолично забежал Ершов.
— Жаннусь, как дела? — заискивающе спросил он.
— Как дела, когда они касаются госпожи Корецкой? — не удостаивая шефа взглядом, процедила Жанна. — Завтра часам к двенадцати будет ваш договор.
— Ой, Жанн, не губи! Представитель компании будет завтра в девять, а в полдень у него самолет… Задержись, а? В пятницу вообще не выйдешь…
— Как откажешь такому любезному господину…
— Уй, лапуля, спасибо. А Корецкой я ума вложу…
— Она с десятого в отпуске.
Пробормотав что-то грозное, Паша удалился. Через час, виновато улыбаясь, исчезла Катя.
«В августе задерживаются на работе только неизлечимые трудоголики».
Долбежки Жанне осталось минут на сорок, и она решила не торопиться, пережидая в кондиционируемом офисе густую духоту московского вечера, и пошла набрать воды в чайник. Вернувшись, обнаружила у дверей отдела незнакомца, дергавшего за ручку.