Чемпион. Учебка

1988 год. Последние числа апреля. Ульяновск.

На город медленно спускался вечер. Только что прошёл проливной дождь, который благородно топил грязные кучи снега. Теперь можно сказать, что зима отступала. И воздух стал другим… пророчащим перемены. Но было ещё морозно и пахло оттаявшим трупом собаки. Хорошо, если просто собаки. За гаражами снег порой скрывал чудовищные преступления.

Денис Завалуев как пёс водил носом, улавливая зарождающуюся

надежду. Отдалённый трупный запах его не пугал, а вдохновлял быть ещё изощрённее.

Против него стояли трое парней. Все трое хищно озирались, примериваясь к царевичу. А принцу Завалуеву нужна была драка; да такая драка, чтобы носы хрустели, чтоб лопались перепонки, и горлом шла кровь.

Энергии в советском мире совсем мало. Только что прошёл дождь и отгремели раскаты грома, но Денис не смог зачерпнуть и толики магии из весенней стихии. В прежнем мире с подпиткой у него никогда не возникало проблем. Сейчас кругом пустота. Будто кто-то внутри него поставил ограничитель, не дающий возможности уловить энергию природы.

Но в хорошей драке можно поживиться страхами людей. А ещё в конце, когда всё будет кончено, надо непременно дарить надежду. Нужно прижать поверженного к мокрой земле, придавить коленом в грудь, чтобы дышалось тому с трудом, а потом щедро ослабить хватку. Это и называется – дарить надежду.

Принц крови всегда так делал. В начале его поносили последними словами. Но он терпеливо молчал. Затем на него сыпался град ударов, а он только защищался, снова даря надежду, что с ним можно запросто справиться. Но когда соперник уверовал в свою силу и уже праздновал победу, царевич пускал в ход железные аргументы.

Бил – не щадя. Порой жестоко. Сломанные носы, сизые гематомы, вывихи конечностей и даже переломы – были необходимым исходом маленького сражения, чтобы в конце драки опять подарить надежду, что он остановится, что отпустить живым и не станет мстить или даже простит… А ещё никому не расскажет о позоре, потому что их всегда было трое или пятеро, а он один. Парни с окраин, «заволжские» пацаны, пацаны «центровские», «орловские» и «филатовские», и ещё десяток прочих группировок – мечтали наказать бывшего футболиста.

На Дениса охотился весь город. Принц крови объявил войну всем бандитским группировкам Ульяновска. Он не боролся с преступностью, только упрямо искал источник магии, а заодно заряжался энергией дикого страха и неминуемого позора. Кого ещё бить в этом мире, если не бандитов и хулиганов?

Человек, уверовавший в своё превосходство, особенно подпитывал царевича. Поток страхов и фантомы испуганных ожиданий наполняли его хранилища энергией, пусть не идеальной, но всё-таки наполняли. Потому Денис всегда давал парням время раздухариться. Как говорят на улице, поверить в себя. А лишь затем он подавлял и доминировал.

Сегодня их было трое. Имён заволжских парней Денис не знал. Только клички или прозвища, или погремухи, поскольку

один из них уже успел отсидеть пару лет, где-то под Курском. Бывшего сидельца все звали Бесом. Он и был главной целью сегодняшнего предприятия.

– Ссышь, когда страшно? – ухмылялся Бес.

Бес был высокий и тощий. Морда прыщавая. Нос большой. Глаза глубокие. Такому больше подходит погремуха Кащей. Но видимо, Кащей был уже кем-то занят. Хотя кликуха Бес тоже ко многому обязывала. Просто так звучное прозвище на зоне не получишь. Значит, заслужил. Вероятно, жестокостью.

Денис прижался спиной к железным воротам. Здесь, за гаражами весьма удобное место для драки. Так думали и трое парней, которые решили, что чётко выследили Дениса, потом грамотно загнали в угол и сейчас плотненько отлупят Завалуева по полной.

– Хотел предупредить вас, ребята, – тихо сказал царевич, даря надежду заволжским, что действительно испугался.

– Блять, да баклан точно ссыкун! – рассмеялся ещё один из парней, которого Денис знал под прозвищем Гальян.

Гальян был лысый, низкого роста, но невероятно сбитый. Про таких говорят – кряжистый малый.

– Слышь, футболист, может быть, ты откупишься? Поди, подрезал у мамки пару рубликов? Покажи, что в карманах, – сплюнул в лужу третий пацан, который походил на больного тифом.

Третий отзывался на кличку Сеня. Царевич предполагал, что фамилия у тифозного Семёнов.

– Денег у меня нет, ребята. И мамку мою не трогайте, – покачал головой принц крови. – Но всё-таки я настаиваю. Вы должны выслушать меня.

Парни ничего не хотели слушать. Времени жаль на этого урода.

Первым ударил Бес. Махнул ногой, хотел зарядить точно по яйцам.

Денис будто неловко шагнул в сторону. Нога пролетела мимо. Бес еле удержался, прыгая, как фигурист на льду.

– Ну не хуя себе ты Брюс Ли! – рассмеялся Сеня.

– Дай я ему въебу! – пошёл на царевича квадратный Гальян.

Парень был по плечо Денису. Один на один у него не было ни единого шанса. Но когда их трое…

Гальян принял боксёрскую стойку, стал работать руками и приговаривать: «На, сука, на…»

Денис прижал к телу руки, получая удары по корпусу, по локтям, по плечам. Гальян работал активно. Дважды метил в челюсть. Но голова волосатого футболиста почему-то умудрилась избежать встречи с кулаком.

Гальян махал руками почти минуту. Затем устал и, сделав три шага назад, тяжело задышал.

Сеня решил сменить своего товарища и тоже пошёл в атаку. Откуда-то из рукава он вытащил самодельные нунчаки. Стал махать ими, но совсем неумело. Скорее, мог поранить себя, чем царевича.

– Сейчас я тебе башку пробью, падла! – размахивая палками на тонкой цепи, улюлюкал Сеня как каратист из американского кино.

Денис ещё плотнее спиной прижался к воротам. Поднял левую ногу, согнул её в колене. Хотел стать меньше. Только защищался.