Чему быть, того не миновать
Шрифт:
– У нас получилось изменить жизнь одного человека, - сказал Барнабас.
– Мы можем это повторить.
Демус забеспокоился, его оголенный меч направлен вниз.
– Серафимы говорят...
– Я сказала ее не трогать!
– рявкнула я.
– Убери свой меч и слушай меня.
– Адовое проклятье, - пробормотал Демус и его меч исчез.
– Я не могу просто позволить Рону прикрепить к ней ангела-хранителя. Ты знаешь, что происходит с людьми, которые умирают, потеряв свои души и не отыскав их снова?
Я не знала, но Барнабас, казалось,
– Она возвратит свою душу, - прошептал он.
Тамми кинулась к выходу мимо Барнабаса и ангел, вытянув руки, поймал ее.
– Отпусти!
– закричала она, колошматя его; он снес все удары и повернул ее так, чтобы не было видно с улицы.
– Ничего не понимаю, - сказал Демус, и я подошла ближе, надеясь, что никто из ближайшего микроавтобуса с репортерами не станет смотреть в нашу сторону.
– Меченый или умирает, или получает ангела-хранителя. Выбора не дано.
Я улыбнулась на это заявление.
– Демус, мы с этим прекрасно справимся. Выбор как раз там, где мы его делаем.
– Я сказала, отпусти меня!
– настаивала Тамми, вырываясь.
– Мне нужно найти Джонни. Я оставила его возле фонаря.
Выглядя почти развязно, Демус распушил волосы, чтобы избавиться от вездесущего пепла.
– Расслабься, детка, она спасла тебе жизнь.
Я выдохнула. Один жнец готов, остался еще один. С другой стороны, светлый жнец просто не станет меня слушать. Пожалуй, следует хотя бы попытаться изменить резонанс Тамми, раз для этого у меня выдалась минутка.
– Я сказала, отпусти!
– закричала Тамми и ударила Барнабаса в голень.
Взвыв, он ослабил хватку. В мгновение ока ее и след простыл. Барнабас сделал три шага начиная бежать за ней, затем притормозил.
– Ты справишься?
– Иди!
– сказала я и Барнабас встряхнулся. Повернувшись, он исчез в шумной массе пожарных машин и плачущих людей. Черт, он хорошо выглядел в развивающемся плаще и горящими глазами.
Я сосредоточилась на Демусе. Он крутил в руках свой амулет, его глаза серебрились - на мгновение - и сразу же возвращались к изначальному зеленому цвету. Он был похож на новенькое медное пенни, прекрасный и золотой, как Барнабас прекрасный и темный.
– Ты вообще не похож на Накиту, - сказала я, и он глянул на меня, удивив белыми зубами.
– Ну, а ты не похожа на Кайроса.
Я не могла не фыркнуть.
– Слава Богу.
Я шагнула вперед, чтобы стать в проходе между двух рядов гаражей, скрестив руки на груди. И не спешила выйти из этого, в некотором роде, островка спокойствия. За пределами которого был шум, фонари, пепел, клубящийся дым и потоки воды.
– Мы потом ее скосим, так ведь?
– спросил Демус.
– Это просто, чтобы разозлить Рона и отвлечь Барнабаса?
Я в бессилии опустила голову и сделала глубокий вдох. Два шага назад. Беря его под руку, я повела его сквозь суматоху на улице.
–
– Вот!
– раздался пронзительный высокий возглас; мы оба повернулись, узнав голос Тамми.
– Вот она! Та, которая устроила поджег!
У меня отвисла челюсть, я замерла, и Демус подался от меня прочь. Тамми стояла на свободном пятачке с полицейским и пожарным. Джонни был с ней, он прижимался к испуганной женщине, державшей их собаку. Возможно, их мать? Позади них, стараясь остаться незамеченным, стоял Барнабас. Прозвенели небеса, и я увидела Накиту, которая стояла лицом к лицу со светлым жнецом.
У меня стукнуло и замерло сердце. Она винит меня в пожаре? Я же предупредила ее!
– Щенячьи прелести, - прошептала я, чувствуя, как Демус отступил и исчез в толпе. Я повернулась, чтобы тоже скрыться, но копы были быстрее, и я обнаружила себя отдернутой и смотрящей на строгое, перепачканное сажей лицо. Боже, он был просто амбалом, и у него был пистолет.
– Она вломилась ко мне домой сегодня около полудня!
– кричала Тамми, удерживаемая вторым копом.
– Я вызвала полицию, но вам понадобилось три часа, чтобы приехать! Я вам говорила! Я вам говорила, а вы смеялись надо мной!
– Я не вламывалась к тебе домой!
– возмущённо ответила я.
– Нас впустил твой брат.
Похоже, что пожар почти погасили, но они еще никого не пропускали внутрь. Парковка была наполнена разозленными людьми и все они начинали поглядывать в мою сторону.
– Она говорила о пожаре, - сказала Тамми и коп, который держал меня, усилил хватку.
– Она сказала мне, чтобы меня не было тут сегодня вечером.
– Мам!
– выкрикнула она.
– Это она! Я говорю тебе, это она виновата! Она сказала, что будет пожар. Откуда бы она знала, если б не сама его начала!
– Ты.., - начала женщина; ее страх нашел наипростейший выход. Собачка у нее на руках заерзала, и она прижала ее сильнее.
– Ты спалила мою квартиру? Зачем?
Ее визгливый голос заглушил даже вой пожарных машин; я начала пятиться и уперлась в третьего копа. Блин, я окружена. Барнабас никак помочь не мог. Коп, нависающий надо мною, становился все угрюмее.
– Как вас зовут, мисс?
– Я хочу, чтобы ее посадили!
– кричала мать Тамми, привлекая еще больше внимания.
– Она подожгла мою квартиру! Я все потеряла! Все!
Я коснулась своего сотового в кармане, думая об отце. О Боже, мне не хотелось, чтобы ему позвонили с сообщением обо мне, находящейся в двух часовых поясах от дома.
– Ох, мне пора, - выдавила я, трясясь от страха.
Я дернулась, когда коп, вцепившийся в мою руку, подтянул меня ближе к себе.
– Извините, мисс. Не могли бы вы пройти с нами?
– Она спалила мою квартиру!
– повторяла таммина мама, начиная плакать.
– У меня ничего не осталось!
У тебя все еще есть твои дети, подумала я, но не могла этого сказать. Им не понять, что жизни Тамми и Джонни почти утрачены.