Черчилль: быть лидером
Шрифт:
Комфортабельные «боинги» были не единственными машинами, на которых путешествовал британский премьер. В августе 1942 года им был совершен длительный перелет — продолжительностью в 21 час — на бомбардировщике «коммандо». В нем были демонтированы держатели бомб и установлено примитивное пассажирское оснащение, самым роскошным из которого были две полки для Черчилля и его врача. Увидев столь неприхотливое оборудование в отсеке для бомб, один из старших офицеров заметил:
— Надеюсь, пилот не забудет, что везет людей, а не бомбы. [305]
305
Ibid. P. 151–152.
Главная же проблема заключалась в
В январе 1943 года Черчилль вновь совершит полет на «коммандо». На этот раз там будут установлены отопительные батареи, работающие на бензиновом двигателе. Во время ночного перелета Уинстон проснется от сильного жжения в пальцах ног. Как потом выяснится, одна из отопительных стоек вышла из строя и чуть не сожгла ему обувь. Опасаясь, что батарея подожжет все вокруг, Черчилль разбудит главу штаба ВВС, мирно дремавшего рядом в одном из кресел. Осмотрев неисправный агрегат, они решат отключить отопительную систему. Так верховное командование Британской империи продолжит свой путь, дрожа от холода на 2,5-километровой высоте.
На обратном пути один из сопровождавших премьера бомбардировщиков разобьется, унеся жизни двух членов английской делегации. Узнав об этом происшествии, Черчилль заметит:
— Было бы очень жаль сойти со сцены в середине столь интересной драмы. Хотя это не такой уж и плохой момент. Мы уже вышли на финишную прямую, и кабинет сам сможет довести дело до конца. [306]
Этот полет станет последним для «коммандо». Спустя несколько дней он разобьется, погибнут все, находившиеся на борту.
306
Gilbert M. Op. cit. V. VII. P. 335.
В целом за все пять лет своего военного премьерства неугомонный Уинстон проведет 792 часа на воде и 339 часов в воздухе, преодолев расстояние свыше 180 тысяч километров.
В конце своей жизни Черчилль будет с пессимизмом смотреть на дальнейшее развитие науки. В первой половине XX века на алтарь научных открытий были принесены миллионы жизней, ставшие жертвой двух мировых войн. Выступая 24 июня 1952 года в палате общин, Уинстон скажет:
— Я всегда считал, что замена лошади двигателем внутреннего сгорания представляет собой мрачный эпизод в истории человечества. [307]
307
Finest Hour, № 118. P. 13.
Делясь же мыслями со своим близким другом Максом Бивербруком, он признается:
— Если честно, то я не могу не сожалеть, что человечество все-таки научилось летать. [308]
Черчилль попытается нивелировать страшные последствия научных открытий. Последние годы своей политической карьеры он посвятит снятию напряженности между сверхдержавами и прекращению «холодной войны». Его не могла не пугать разворачивающаяся бездна ядерных вопросов. Своим близким он признавался:
308
Письмо от 26 сентября 1953 года. Gilbert M. Op. cit. V. VIII. P. 890 Аналогичные мысли Уинстон высказывал и своему лечащему врачу:
— Лучше, чтобы люди никогда не научились летать. Мир содрогнулся, когда братья Райт поднялись в небо. Это был ужасный час для бедной Англии. (Запись от 24 июня 1954 года. Moran C. Op. cit. P. 280.)
Самое интересное заключалось в том, что, досадуя по поводу развития авиации, Черчилль продолжал способствовать ее развитию. В июле 1953 года им был подготовлен специальный меморандум по дальнейшей модернизации вертолетов. Тогда этот вид летательных аппаратов только начинал свое развитие, и они еще были достаточно несовершенны. На высоте 100 метров у них отказывал либо мотор, либо пропеллер. Меморандум Черчилля был направлен как раз на проведение
— Мы живем в эпоху, когда в любой момент Лондон со всем его населением может быть стерт с лица Земли всего за одну ночь. [309]
Но в 1950-х годах мир был не готов к отказу от гонки вооружений. Последний же лев Британской империи опять увидит дальше своих современников и заявит, что «лучше покончить с войной, чем с человечеством». Возможно, в этом и заключается самый важный урок, который преподал нам великий англичанин.
309
Запись от 3 декабря 1953 года. Moran C. Op. cit. P. 223.
Всегда в седле
На протяжении всей своей жизни Черчилль поражал современников широким кругозором, являя собой пример личности неординарной и совершенно не похожей на привычный образ британского политика Викторианской эпохи. Отдавая предпочтение поло, африканскому сафари и английским скачкам, сэр Уинстон был, пожалуй, одним из немногих обитателей Вестминстера, кто питал искреннюю привязанность к таким благородным животным, как лошади. По мнению Черчилля, «держаться в седле и управлять лошадью является одной из самых важных вещей в мире». [310]
310
Churchill Winston S. My Early Life. P. 45.
Еще будучи молодым курсантом Королевской военной академии Сэндхерст, Уинстон не только тратил на лошадей все свои сбережения, но даже влезал в долги под будущее офицерское жалованье.
На первый взгляд в таком отношении Черчилля к верховой езде нет ничего удивительного. Отец Уинстона, лорд Рандольф, также питал слабость к лошадям и конному спорту. После трагичного ухода из большой политики в 1886 году он приобрел черную кобылу по имени L\'Abbesse de Jourrare , [311] переименованную позже английскими любителями скачек в Abscess in Jaw (Абсцесс во рту). L\'Abbesse выиграла не одно соревнование, принеся своему владельцу свыше полумиллиона фунтов стерлингов в современном эквиваленте.
311
Жуарская аббатиса, названная так в честь одноименного романа Ренана, написанного в том же 1886 году. — Примеч. авт.
Среди предков Уинстона лорд Рандольф был не единственным любителем лошадей. Дед Черчилля по материнской линии, американец Леонард Джером, также был страстным поклонником верховой езды. Совмещая одновременно игру на бирже с любовью к скачкам, он успел не только побывать совладельцем New York Times, но еще построить два ипподрома и основать знаменитый Jockey Club в Кони-Айленде.
Сэр Уинстон станет достойным преемником своего отца и деда. Уходя из большой политики в апреле 1955 года, он признается лечащему врачу, что собирается посвятить остаток своих дней конному спорту:
— Это нисколько меня не утомляет. Я смогу великолепно сохранять равновесие, выбрав себе тихую лошадку. [312]
Свои первые уроки верховой езды Черчилль станет брать в десятилетнем возрасте в частной приготовительной школе в Брайтоне. В то время верховая езда, наряду с французским, историей и плаванием, входила в список обязательных дисциплин для подготовки будущих членов высшего общества. После нескольких месяцев тренировок Черчилль уже мог скакать легким галопом, о чем гордо хвастался в письмах к своей матери.
312
Запись от 16 февраля 1955 года. Moran C. Churchill. The Struggle for Survival. P. 351.