Череп грифона
Шрифт:
— Да почему я должен интересоваться подобными вещами?! — снова зарычал Никодром, но наклонился поближе к Менедему.
— Никогда не знаешь, что может умиротворить женщину, — заметил тот, как будто не слышал — вместе со всеми соседями, — как жрец только что безобразно ссорился с женой.
Никодром фыркнул.
— Полагаю, так оно и есть.
— Если уж на то пошло, — добавил Менедем, как будто только что о чем-то вспомнив, — у меня имеется также косский шелк, а одежду из такой ткани носит в Эгине далеко
— У тебя есть шелк? — переспросил Никодром.
Менедем серьезно кивнул.
Соклей сидел, складывая монеты обратно в мешочек и всеми силами стараясь не рассмеяться. Никодром решил, что Менедем хочет помочь ему помириться с женой, а попутно заработать на этом денег. Но Соклей знал своего двоюродного брата лучше. О да, Менедем был не прочь получить от Никодрома деньги, но чего он на самом деле хотел — так это Асину. Если Менедем сумеет всучить Никодрому благовония, драгоценности или шелк, он воспользуется следующим визитом в этот дом, чтобы прощупать почву, прикинуть, какие у него шансы, и чтобы познакомиться с ней… Даже если она все время будет оставаться в женских комнатах.
— Ну ладно, можешь принести свои товары и показать мне, — сказал Никодром. — Только не сегодня: сегодня я должен отнести шкуру в храм, а днем я буду заниматься жертвоприношениями. Давай завтра утром, только не слишком рано?
— Завтра утром, — согласился Менедем. — Тогда и увидимся.
Никодром едва успел закрыть за ними дверь, как Соклей погрозил двоюродному брату пальцем.
— Я знаю, что у тебя на уме!
— Мой дорогой, не имею ни малейшего понятия, о чем ты. — Но в глазах Менедема плясали искорки, и он не смог говорить убедительно, как ни пытался. — Почему ты не раздуваешься, как жаба, и не говоришь, какой я скверный тип?
Соклей как раз и сам раздумывал — почему он так не поступает. Он ответил как можно более честно:
— Ничего, полагаю, в ближайшее время тебе все хорошенько объяснит Никодром.
— Так-так, — проговорил Менедем. И повторил: — Так-так.
Пройдя несколько шагов, он добавил:
— Вообще-то я бы вполне мог обойтись без его объяснений.
— Не лезь на рожон, — попросил Соклей. — Никодром того не стоит.
Менедем рассмеялся.
— Конечно не стоит. А вот Асина — о, Асина, может, и стоит. Надо посмотреть, как все обернется, всего и делов-то.
Он ткнул двоюродного брата пальцем в грудь.
— Но тут есть один нюанс.
— Какой? — с упавшим сердцем спросил тот.
— Как бы все ни обернулось, мне, скорее всего, удастся заключить с грязным жрецом прибыльную сделку, — сказал Менедем.
— Ну и ну! — негромко проговорил Соклей.
В ответ его собеседник громко рассмеялся.
Менедем потер подбородок. Он побрился перед тем, как явиться в дом Никодрома, и неплохо побрился:
— Я это скоро выясню, — пробормотал Менедем и постучал в дверь.
Никодром открыл сам. Потратив столько денег на львиную шкуру, он доказал, что богат; каким же скупым был этот человек, если не покупал раба, чтобы облегчить жизнь себе и жене.
— Радуйся, — сказал он. — Где твой двоюродный брат?
— На рыночной площади, продает товар кому попало, — охотно ответил Менедем. — Но ты, почтеннейший, — особый покупатель, поэтому я здесь, чтобы показать тебе товары, которых еще никто не видел.
Как он и ожидал, это польстило тщеславию Никодрома.
— Входи, входи, — проговорил жрец. Он даже добавил: — Пройдем в андрон, я принесу тебе вина.
Но у Менедема было другое на уме.
— Во дворе было бы лучше, о благороднейший, — сказал он.
Для него, конечно, было бы лучше остаться во дворе, потому что тут Асина смогла бы его увидеть и услышать. Но у Менедема имелось и весьма правдоподобное объяснение своему пожеланию, которое он тут же выложил:
— Ты ведь захочешь рассмотреть шелк и драгоценности при дневном свете.
— Да, верно, — ответил Никодром. — Я не собираюсь дать себя одурачить.
— Так и надо, — сказал Менедем, не обратив внимания на угрожающий тон жреца.
Войдя во двор, он остановился, чтобы восхититься садом:
— Какие великолепные цветы! Удивительно яркая зелень, несмотря на засушливый сезон. И к тому же превосходно подстриженная.
Пожав плечами, Никодром пояснил:
— У меня нет времени на заботы о таких пустяках. За садом ухаживает жена.
— Очень славный сад. — На этом Менедем пока остановился; он был слишком опытен, чтобы напрямую хвалить женщину перед ее мужем.
Но его взгляд невольно скользнул к лестнице и к комнатам, в которые она вела. Что там делает Асина? Прядет? Ткет? Нет, вряд ли — иначе сюда доносился бы звук работающего ткацкого станка. Но она наверняка слышала — а может, даже наблюдала, — что происходит внизу.
— Вот благовония, — сказал Менедем. — Понюхай. Они сделаны из лучших родосских роз.
— Бахвальство, — пробормотал Никодром, но вытащил пробку и понюхал, невольно приподняв брови. — Очень мило.
И тут же спохватился:
— Готов поспорить, цена в любом случае отвратительная.
— Вовсе нет. — Но вместо того, чтобы назвать цену, Менедем продолжал: — Позволь показать тебе косский шелк. Любой женщине в одежде из такого шелка будут завидовать все соседки. Шерсть? Лен? — Он покачал головой. — Они не идут ни в какое сравнение с шелком!