Череп грифона
Шрифт:
— А… — Соклей наконец понял, в чем дело. — Понятно. В каждом ремесле есть свои тайны. Очевидно, ты хорошо знаешь свое дело.
— Раньше знавала лучше. — Склонив голову набок, она несколько биений сердца рассматривала гостя. — Ты не дурак, верно?
— Я очень стараюсь им не быть. — Соклей улыбнулся. — Конечно, я понимаю — тебе хочется, чтобы все мужчины вокруг были дураками. И уверен, ты знаешь, как получить именно то, что тебе хочется.
Его двоюродный брат куда больше любил цитировать Гомера, но несколько строк из «Одиссеи» сейчас показались Соклею подходящими:
ОстановилисьМетрикхе снова внимательно посмотрела на него, Соклею показалось — на этот раз не столь дружелюбно, — и слегка раздраженно сказала:
7
Перевод В. Вересаева.
— Я не превращаю мужчин в свиней.
Соклей не собирался спорить с покупательницей. Это могло лишить его возможности заключить сделку, хотя они еще даже не начали торговаться. Он проговорил, осторожно подбирая слова:
— Думаю, тебе и не надо их превращать. Разве многие мужчины и без того не свиньи, еще до того, как появятся у тебя в дверях?
— Ты — мужчина. Откуда тебе это 'нать? — наполовину удивленно, наполовину подозрительно спросила она.
«Откуда знать?» — задумался Соклей. Он знал, что происходит с женщинами после того, как город берут враги. Когда он учился в Афинах, он несколько раз ходил в театр на постановки Еврипида, в том числе на «Троянок». И он беспокоился за Менедема всякий раз, когда «Афродита» входила в новый порт. Что из этого он может рассказать незнакомке? Ничего, решил Соклей. Поэтому он просто пожал плечами и ответил:
— Я ошибаюсь?
— Нет, клянусь 'евсом, — сказала Метрикхе. — 'удь 'лагодарен за то, что ты не 'наешь, насколько ты прав.
Возможно, все еще находясь под впечатлением его слов, она зачерпнула чашей вина и приподняла вуаль, чтобы выпить. Соклей сам не знал, чего именно ожидал — скорее всего, резкой, ошеломляющей красоты. Но ничего подобного он не увидел; гетера была хорошенькой, но не потрясающей, и моложе, чем можно было ожидать, судя по ее голосу, — примерно ровесницей Соклея.
Гетера, конечно, знала, что торговец на нее смотрит. Улыбнувшись, она отпустила вуаль, и ткань снова прикрыла лицо.
— И что ты обо мне 'умаешь?
Он решил ответить еще одной цитатой из «Одиссеи»:
— Выше всех ее дочь головой и лицом всех прекрасней…
А потом сымпровизировал, продолжив:
— На шелка посмотреть собиралась уже Навсикая.
Метрикхе захлопала в ладоши:
— Браво! Ловко ты сочинил!
— Вообще-то не очень, — сказал Соклей. — Это анахронизм, потому что во времена Троянской войны люди еще не знали шелка. Гомер ни разу
— Покажи, пожалуйста, — попросила она и добавила: — Ты необычный человек.
— Не понимаю, о чем ты, — ответил Соклей.
Он не очень-то ожидал, что женщина заметит его мягкую иронию, но гетера заметила и кивнула.
Соклей начал открывать кожаные мешки и вынимать шелк.
— Твой раб сказал, что тебе нужна самая прекрасная ткань, какая только у меня есть.
— 'ерно, — ответила Метрикхе. — Это тоже тайна ремесла — но не такая уж 'ольшая тайна… Можно пройти 'о 'вор? Если я посмотрю на шелк при солнечном свете, мне 'удет легче решить, насколько он тонок.
— Конечно, — ответил Соклей. — Хотел бы я, чтобы большинство мужчин, с которыми я веду дела, так хорошо знали, чего хотят.
— Спасибо, — ответила Метрикхе. — А я 'ы хотела, чтобы 'ольшинство мужчин, которые приходят сюда заняться со мной 'елами… не такими 'елами, как у тебя, 'ругого сорта… занимались именно бы 'елами, а не 'ели себя так, как 'удто их заботит только моя маленькая жопа.
Но даже грубая брань прозвучала в ее устах вполне естественно.
Во дворе Соклей начал разворачивать одну штуку шелка за другой. Метрикхе время от времени махала рукой, делая знак отложить некоторые штуки в сторону, чтобы потом можно было из-за них поторговаться, а при виде других просто качала головой. Спустя некоторое время Соклей сказал:
— Это — последняя.
— Хорошо, — ответила гетера. — Что ты хочешь 'а те, которые я отобрала?
— За все вместе? — Соклей поднял глаза к небу; в его голове так и прыгали цифры.
Прошло немного времени, и он назвал сумму.
Метрикхе перевела взгляд с него на шелк и обратно.
— Я 'умала, что ты назовешь какую-то круглую цифру. Ты подсчитал стоимость с точностью 'о 'рахмы, так?
— Конечно, — ответил он с откровенным изумлением. — Разве ты не этого от меня хотела?
— Чтоты хочешь и чтоты получаешь — 'ачастую разные вещи, — сказала Метрикхе. — Если 'ы не 'ыло того, чего хотят мужчины, мне пришлось 'ы стать прачкой, или содержательницей таверны, или еще кем-нибудь в том же роде. Но разве то, что они от меня получают, они не могли 'ы получить и от шлюхи ценой в три обола? — Она щелкнула пальцами. — 'сего лишь иллюзия, и только.
Соклей улыбнулся.
— А разве ты должна мне это говорить?
— Я 'ы не сказала 'ольшинству мужчин, но ты, я 'умаю, и сам 'се 'наешь, — пояснила Метрикхе. — И 'от что еще я тебе скажу: как 'ы тщательно ты ни 'ысчитывал цену своего товара, ты 'се равно вор.
И она назвала собственную цену, почти вполовину ниже.
— Если я вор, то ты — шутница, — ответил Соклей. — Продав тебе шелк по такой цене, я не получу прибыли, даже небольшой. Ты говоришь, что не хочешь зарабатывать стиркой или продажей вина? Ну так и я в свою очередь не хочу дубить шкуры или лепить горшки.