Череп мира

Форсит Кейт

Он хрипло рассмеялся и ушел прочь, спустившись по лестнице, оставив Изолт стоять на палубе с развевающимися на ветру огненно-рыжими кудрями.

Дайд подошел к ней. На его лице застыла тревога.

— Он не серьезно, — сказал он ласково. — Ты же знаешь, какой он бывает, когда на него находит. Он не серьезно…

Изолт устремила на него взгляд своих холодных властных глаз.

— Разве? — спросила она морозным голосом. — Мне кажется, что вполне серьезно.

— Изолт…

— Не переживай так, Дайд, — сказала она. — Он всегда слишком сильно все переживает. И очень боится за

Доннкана. Ему станет легче, когда он не будет заперт на корабле. Как только мы сойдем на сушу и он сможет расхаживать вокруг, отдавать приказы и считать, что он что-то делает, ему станет легче. — Ее голос был колким.

— Изолт…

Она отвернулась от Дайда, закутавшись в свой плед, и ее профиль казался холодным и белым, точно высеченный из мрамора.

— Ох, да знаю я, — сказала она нетерпеливо. — Он будет жалеть о своих словах, когда успокоится. Я знаю, какой он, еще и лучше тебя. Но это не означает, что он сказал неправду. — Она вздрогнула и снова уставилась на голубой колышущийся горизонт. — Еще неделя, — пробормотала она. — Ох, Изабо, пожалуйста, спаси их, спаси моего малыша.

Изабо скатилась по скалам вниз и помчалась по берегу, подхлестываемая ужасом. Она ворвалась в хижину, закричав:

— Там в воде Фэйрги! Судя по всему, они плывут к берегу.

Майя вскочила на ноги. На лице у нее был страх. Она распахнула крышку видавшего виды большого деревянного сундука и вытащила оттуда кларзах.

— Бронни, где твоя флейта?

Маленькая девочка побелела от ужаса, но вскочила и схватила свою флейту, с которой никогда не расставалась. Она была ее любимой вещью, она и еще тряпичная кукла. Их дала ей Изабо, еще в те времена, когда Бронвин жила вместе с ней в Проклятых Башнях. Зажав флейту в кулачке, Бронвин пошла вслед за матерью на пляж.

— Что вы делаете? — закричала Изабо. — Почему мы не прячемся? Я же говорю, они уже плывут мимо рифов.

Майя не ответил ей, подойдя к берегу лагуны и усевшись на камне с кларзахом на коленях. Бронвин встала рядом с ней, поднеся флейту к губам.

— Что вы делаете? — снова закричала Изабо. — Сейчас не время для концерта! Не лучше ли нам поискать что-нибудь, что заменило бы оружие?

Майя высокомерно указала на свой кларзах.

— Это куда лучшее оружие, чем какая-нибудь палка, которую ты можешь найти на берегу.

С перепуганными мальчиками за спиной Изабо смотрела на море. Она различала темные головы Фэйргов, проплывавших мимо последнего рифа.

— Мне казалось, ты говорила, что Фэйрги не утруждают себя преодолением рифов!

— Иногда они приплывают, — резко сказал Майя. — Собирают водоросли. Довольно разговоров! Иди и прячься, если хочешь. Мы с Бронвин защитим тебя. — Эти пренебрежительные слова Майя договаривала, уже начав перебирать струны кларзаха. Полилась прекрасная музыка. Пальцы Бронвин запорхали по флейте, извлекая из нее нежные звуки, переплетавшиеся с мелодией маленькой арфы Майи, звуча с ней в совершенной гармонии.

Острота страха и тревоги Изабо смягчилась, заглушенная музыкой. Ее разум затуманился, чувства притупились. Глаза у нее стали закрываться, и она почувствовала, как ее тело начало покачиваться

в такт мелодии. Хотя все ее ведьмины чувства обострились, крича о пульсации силы в воздухе, запахе чар, она была не в силах сопротивляться туману, окутавшему ее. Это было как сон, в котором она изо всех сил пыталась не заснуть, зная, что должна сделать что-то важное. Но желание спать было слишком сильным, слишком неодолимым. Оно затягивало ее, точно темная, тяжелая маслянистая волна, которая накрыла ее с головой и тащила ко дну.

Она проснулась много позже с ощущением, как будто голова у нее набита ватой. Во рту заскрипел песок, и она с отвращением выплюнула его, садясь и озираясь по сторонам.

Вот-вот должно было рассвести. Волны в лагуне перекатывались и шептались друг с другом, серебристые на фоне светлеющего неба. Рядом с ней мальчики спали прямо там, где упали, свернувшись клубочками в попытке защититься от ночной прохлады. Бронвин сидела рядом с Изабо, сжимая флейту в руках. Тусклого света хватило Изабо, чтобы заметить, что ее лицо припухло от слез.

— Что случилось? — слабо спросила Изабо. Она села и потерла лицо, пытаясь стряхнуть с себя сонливость. — Где Фэйрги?

Бронвин махнула на лагуну, и Изабо с внезапно забившимся сердцем увидела темные очертания тел, плавающих у берега.

— Что? — спросила она, все еще не понимая.

— Мы усыпили их своей музыкой, — раздался у нее за спиной голос Майи. — Они утонули.

— А разве Фэйрги могут утонуть? — спросила Изабо, все еще ошеломленная и не верящая своим глазам. — Ведь у них же есть жабры?

— Да, у нас есть жабры, — сказала Майя безо всякого выражения. — Но мы не рыбы. Наши жабры обеспечивают нас недостаточным количеством кислорода, чтобы мы могли оставаться под водой дольше, чем пять-десять минут. Фэйрги спят на суше. Неужели ты думаешь, что мы стали бы так яростно сражаться за прибрежные земли, если бы они не были нужны нам для выживания?

Изабо чувствовала все возрастающее отвращение, отзывавшееся тошнотой не только у нее в душе, но и в желудке.

— Значит, ты своим пением убила их, — сказала она резко.

— А что, как ты думаешь, они сделали бы с нами, если бы выбрались на берег и обнаружили нас? — спросила Майя. — Тебя с твоими драгоценными детишками убили бы без промедления, да и нас с Бронвин, скорее всего, тоже, поскольку в нас достаточно человеческого, чтобы вызвать их ненависть. Если бы они поняли, что мы полукровки, то могли бы захватить нас в рабство, а если бы во мне узнали дочь Короля, то меня притащили бы обратно к нему, чтобы я предстала перед его правосудием. — Последнее слово она буквально выплюнула. — Я уже не впервые использую Таланты, которые унаследовала от матери, чтобы остаться в живых. Она была Йеддой, ты не знала об этом? Она не могла сама передать мне свое Умение, поскольку мой отец велел вырвать ей язык, чтобы она не могла петь. Кроме того, она умерла, когда я была немногим старше, чем сейчас Бронни. Нет, я научилась Умениям Йедды от тех немногих сирен, которым жрицы оставили жизнь, тех, что были слишком юны или слабы, чтобы спастись при помощи своих Талантов. А я научила всему этому Бронни.