Череп Субботы
Шрифт:
Кропоткин выключил запись, обхватил голову, потер виски. Ладно. Пока нет свидетелей, он быстренько сольется в экстазе с уборщицей – и домоооооой…
Князь поднялся, услаждая слух звоном – кольца пирсинга в пупке, губе и ушах качнулись, стукнувшись друг о друга. О, как зудела бабушка – мы, древняя фамилия, от Рюрика род ведем, Романовы – выскочки… вот она бы кайфанула, завидев внучка в татуировках и кольцах. Девушка-уборщица томится в подсобке, что подарить ей на память? Умммм… так, в кармане только спички. Сойдет. Скажет – эксклюзив, строгал лично Юдашкин.
Накинув служебную ветровку с золотой короной,
Кропоткин вставил карточку в приемник – устройство мигнуло зеленым огоньком. Дверь лязгнула за спиной, стук каблуков наполнил коридор. Брррррр. Традиционно холод собачий – на то он и подвал, все же морг, а не солярий. Но почему здесь все время так мрачно? Серые стены, такие же плиты на полу, черные мешки для трупов, яркий, режущий свет. Стоит посоветовать начальству – может, выкрасить морг в оранжевое? Смерть не должна вгонять в уныние. И запах стоит в коридоре не приведи Господи. Вот кто сказал, что морг обязан пахнуть спиртом и растворами? Лучше бы духи распрыскивали, вешали цветочные дезодоранты – для благоухания. А вот хрен дождешься от них. Правда, сегодня нечто приличное, не говно, как обычно… И что это такое?
Князь замедлил шаг, нервно принюхиваясь.
Ром. Чистейший ром с Карибских островов – сделанный не на отжимках сахарного тростника, что свойственно англичанам, а на чистейшем соке – такой стиль практикуют бывшие французские колонии да бразильцы с их модной «кашасой». И не то что пахнет – от стен прямо-таки разит, словно от орды мастеровых-алкашей. Похоже, ячейку с мертвецом забыли закрыть. А то и похуже. Народ в России ушлый, ничего не пугается. Купили хлебца, нарезали огурчиков – и сидят себе цедят ром из жил покойника. После факта, когда из МВД со скандалом уволили слесаря, опустошившего семь банок спирта с мозгами преступников, Кропоткин ожидал любых сюрпризов.
Ну так и есть – дверь в морг не закрыта. Что ж, подозрения оправдались. Перепились и даже не закрыли за собой… приходи кто хочешь. Гневно звеня пирсингом, князь вошел в помещение морга – с порога окунувшись в волну запахов рома, лекарств и бальзамирующих веществ. Да, тут закусывать надо.
Так и есть! Ячейка с телом несчастного профессора Мельникова, коего бальзамировщик-убийца накачал до краев первосортным ромом, приоткрыта. Ничего святого у людей нет. Подумав об этом, князь поймал себя на мысли: он вообще-то шел трахать уборщицу в подсобку по соседству с моргом, а значит, для него святого еще меньше. Вздохнув, князь выдвинул ячейку.
У него перехватило дыхание. Цинковая капсула была абсолютно пуста.
Deuxieme partie:
БОКОР
И никто не посмеет уже возразить —
«Это то, что могло бы фантазией
Глава первая
Скучные твари
(Офисъ купца Чичмаркова, ул. Тверская)
…«Как хорошо, что Господь создал алкоголь, – по-царственному философствовал Каледин, лениво развалившись на дизайнерском диване. – Чудесная вещь. Подумать только – одна бутылка сближает сильнее, чем месяц в окопах».
После шестой порции шампанского Чичмарков больше не казался ему надутой баблом сволочью, симпатия к купцу выросла, как на дрожжах. Ночную тьму за окном беззвучно осветила молния, полил дождь. Не лето, а прямо разгар осени – всю неделю погода ужасная. Предаваясь неге, Федор всерьез думал, не отлакировать ли шампанское еще и коньячком? Взгляд сонно нашарил у ведерка с ананасом пузатую бутыль «Louis IV».
«Один дьявол, сейчас спать поеду, – одна за другой наполняли калединскую голову праведные мысли. – Почему бы и не принять мерзавчик на сон грядущий? Что-то мне все так нравятся… наверное, это копченой форели свойственно так сердце размягчать. Пожалуй, возьму еще кусочек».
У Алисы от вина заблестели глаза. Она положила ногу на ногу и регулярно, без особой надобности, нагибалась к вазе с фруктами, демонстрируя всю глубину декольте. Каледина наглое поведение экс-супруги не беспокоило, к великому огорчению Алисы, купец держался излишне корректно.
«А парень-то не такой дурак, как кажется, – мысленно похвалил Чичмаркова Каледин. – Понимает, что по правилам дворянского этикета я не могу вызвать на дуэль лицо купеческого сословия… но зато съездить этому лицу в рыло у меня не заржавеет».
В углу кабинета одиноко скучал черный рояль.
– Музицируешь? – спросил Каледин, прикончив шампанское.
– Нет, – честно ответил Чичмарков. – Желания – никакого, я к нему и близко не подхожу. В гимназии маменька пыталась обучить меня на аккордеоне играть. Но когда я пятый аккордеон сторожу за полцены загнал, бросила она это дело – у меня ж к торговле способности, а не к музыке. Если охота в машине музон врубить, так у меня для этого дела «Верту» приспособлен – вишь, на рояле желтенький такой лежит? 20 тыщ евров отдал, по отпечатку пальца включается. Обожаю группу «Каторжане» на нем слушать – «Сверкнула финка, прощай, Маринка». А рояль-то я для Монсеррат Кабалье купил. Тетка временами приезжала мне к обеду спеть и поиграть – для создания милой приятности в желудке-с, дабы котлетки там резвились.
Диванчик отреагировал возмущенным звоном, Алиса едва удержала бокал.
– Однако! – взбеленилась она. – Величайшую оперную певицу для удобства пожирания котлеток приглашать – это вы, дражайший, совсем охренели. Деньги, что ли, некуда девать? Пожертвуйте бедным, спасибо скажут.
– Прощенья просим-с, барышня, – прожевал форельку Чичмарков. – Но до кризиса бабла было столько, что я туалетную бумагу из него вертел. Однако всех-то в нужник к себе не пригласишь… а в Расее-матушке правило: нельзя тупо делать деньги. Сделал, так трать их с редкой шизофренией, иначе мигом публику разочаруешь. Сейчас с баблом плохо, поэтому какая там Кабальериха… стыдно признаться, к ужину еле на Диму Иблана наскреб.