Череп Субботы

Зотов Георгий Александрович

Лицо Бритни изменилось, но лишь на мгновение.

– О, я уже делала это бесплатно, а за деньги – так куда проще, – сообщила она с купеческой интонацией. – Но вы можете поведать, для чего это нужно?

Барон повернул кран самовара, наливая в чашку «капучино».

– Для рекламы призыва в армию, – признался он. – Проблем выше головы – никто служить не хочет. Казачьи эскадроны состоят из одних лошадей, уже узбеков туда по контракту берем… чего там, даже в лейб-гвардии Преображенском полку недобор – среди офицеров считается неперспективным, нет шанса оружие со склада на сторону продать. С вами мы надеемся вдохнуть веру в молодежь. Развесим плакаты и запустим на ТВ отпадный лозунг: «Чисто бритая Бритни – ты увидишь только в армии!»

«Оксюморон [36] , –

с тоской подумала Бритни. – Ужас аборигенский. Нет чтобы по-человечески попросить из машины без трусов вылезти… Кошмар, но придется потерпеть. Это как визит миссионера в племя папуасов. Куча сложностей и риска, но есть шанс сменять крест из пластмассы на алмаз».

– О’кей, – грустно ответила Спирс. – Побрею голову, хули делать.

– Замечательно, – враз повеселел фон Браун. – Как только фотосессия закончится, пишите, битте, новую песню… чтобы стала стопроцентным хитом и прославляла монархию. Ну, можно в стиле ваших старых…

36

Международное слово, означающее совмещение несовместимых понятий – напр. «Слава богу, я атеист!».

Шикарная империя, отличный государь,Как славно жииииитъ с тобоооооой…А кто тебя не любит (тыц-тыц) тот морарь!

– Да, ложится на мотив Hit me baby one more time, – повеселела Бритни. – Можно дополнительную аранжировку сделать. А кто такой морарь вообще?

– Вирус, – коротко ответил фон Браун. – Бактерия-мутант, хуже свиного гриппа. Поражает людей, и они начинают вести себя дико – наступает разновидность бешенства. Последний раз в Бессарабии ужас сколько народу заразилось… хорошо, у нас в «Домодедово» отличные санитарные кордоны стоят: а то б несдобровать. Как говорится, жареного Бог поперчил… или береженого Бог утопил… извините, вот сейчас точно в словаре посмотрю.

Бритни закинула ногу на ногу, сверкнув бриллиантами на чулках.

– Хит запишем, – крякнула она четким, деловым тоном. – Я уже так и вижу: танцую я и рядом девочки в костюмах стрельцов… или витязей… dick знает, кто там у вас. Клип блестящий сделаем. Типа я тяжело больна… раком или что… а государь приходит, касается меня – я встаю и танцую. Блеск, правда?

– Вы, кроме танцев, что-то еще умеете? – с раздражением спросил барон.

– Трусы снимать, – резко приподнялась Бритни. – Надо?

– Нет-нет-нет, – поспешно протянул руку фон Браун. – Верю на слово. Гут, аллее ин орднунг [37] . Песенка сработает – а после подождем, пока кайзер-фатер посадит в тюрьму нового торговца медом, обвинив его в кризисе. И оп-ля – просим сделать римейк Oops! I did it again. Так, где ваш контракт? Ага, вот он. Смотрите, в пункте № 22 записано, что вы во всех интервью должны говорить: монархия это обалденная красота метафизическая: еле-еле сошли с трапа самолета, так вас и накрыло, вау – корона, мантия и гофмейстеры.

37

Все в порядке (нем.) .

– О’кей, – бросив в воздух жвачку, Бритни поймала ее ртом. – Могу даже от себя добавить, что во время аудиенции с государем я два раза кончила.

– Это совсем нелишне, фроляйн, – деликатно согласился фон Браун.

– Но… – задумалась Бритни. – Государь ведь женат, правда? А где же его…

Фарфоровая чашка, выпав из рук Леопольда, разлетелась вдребезги.

– Да что вы себе позволяете! – зашипел продюсер, подпрыгнув в кресле. – Это государственная тайна! Конечно, у императора имеется жена… но ее запрещено видеть – под страхом пожизненного заключения. Государыня опасается сглаза: причем до такой степени, что говорить о ней тоже нельзя… даже в прессе упоминать! Но царица существует… как Иисус, она незримо присутствует

вместе с нами… может быть, сейчас, в этой комнате. Заклинаю вас, фроляйн – своей неосторожностью вы навлечете проклятие!

– Fuck, – побледнела Бритни, также уронив чашку. – Боже милостивый, откуда ж я знала? Я только хотела перед ней станцевать… ладно… Кстати, говоря о государе, я всегда теряюсь… кого вы имеете в виду? Их же двое.

– И мне после рома в кофе кажется, что в глазах двоится, – утер слезу фон Браун. – Как отличить? Оба из Дрездена, каждый маленького роста… правда, второй вроде бы поменьше… но не с линейкой же на аудиенцию ходить! Кстати, а легко ли вам далось решение работать на пиар нашей монархии?

Спирс с воздушной грацией тряхнула белокурыми волосами.

– О, я ни секунды над этим не думала, – сообщила она. – К чему бесплодные метания? Мы же попса, а это фактически бляди… ну, или как у вас телевидение, в принципе одинаково. Недавно «Талибан» предлагал контракт, но они бедные… по отрядам скидывались, еле сорок долларов собрали. Я даже психанула. Певцы и актеры не похожи на сборище дешевых шлюх.

– Вне сомнения, – кивнул фон Браун. – Они похожи на дорогих шлюх.

– Ну вот, и я про то же, – обрадовалась Бритни. – Ломаться ни к чему, предлагают деньги – так бери, а то завтра не будет. Монархия? Да я на «Пепси» работала, а это клеймо, приравнивается к продаже души дьяволу.

Фон Браун что-то отметил в ежедневнике и погляделся в самовар.

– Не исключаю – мы рискнем использовать вас и как актрису, – заверил он, подавляя характерный саксонский акцент. – Помню, смотрел я одно ваше кинцо… кажется, называлось «Перекрестки». Знаете, мне очень понравилось. Крепко сработанная, детальная такая картина. Самый настоящий хоррор.

– Что?! – возмутилась Бритни. – Вы путаете, это не фильм ужасов.

– Почему? Я же видел, КАК вы там играли.

Спирс умолкла, погрузив пухлые губы в остывший кофе. Ее так и подмывало устроить скандал, либо в качестве протеста элементарно снять трусы, но… От первого поступка останавливал факт хорошей оплаты, а от второго – полное отсутствие нижнего белья. Извилины в мозгу наподобие сиропа обтекали мудрые слова лучшей подруги Пэрис Хилтон: «20 минут позора стоят 20 «лимонов» в лифчике». Подруга обожала подобные афоризмы, заучивала их наизусть и вворачивала в бесконечных интервью – стоило ее домашнему порно по новой утечь в Интернет, как журналисты осаждали виллу Хилтонов в Малибу.

– Это судьба шедевра – его не всегда воспринимают адекватно, – взялась за другую чашку Бритни. – Рафаэль, сэр, тоже умер в бедности… Правда, кто это, я не знаю, но умер же. Расскажите, какого рода фильм предстоит снять?

Фон Браун подсчитал на калькуляторе.

– Сейчас на дворе кризис, – вкрадчиво произнес барон. – Я предполагаю, Кремль в лице министра двора одобрит бюджетный вариант… Жесткий хоррор – это то, что нам нужно. Вспомните «ужастики» восьмидесятых – трэшовое убожество за сто тысяч баксов, монстры в пластилине, давим клюкву для крови, головы из папье-маше. А сейчас это – культовое, классическое кино, образец для восторга критиков. Римейки штамповать пошли – и «Хэллоуин», и «Мой кровавый Валентин», и «Пятница, 13». По-моему мнению, в образцовом слэшере [38] даже бюджет не нужен – просишь актеров принести на площадку по пакету сока, одалживаешь в соседней закусочной ножи, диалоги сокращаются в пользу визга. Дальше предельно просто. Если чувак покинет компанию молодежи – его убьют. Парочка пойдет ласкаться в лесок, их тоже убьют. Парня обычно первым, девушка должна увидеть труп и слегка повизжать. В «Пятнице, 13» вопрос решается еще проще – кого следующим покажут, того и убьют. Сюжет не логичнее, чем в порно, однако ж народ это смотрит и радуется. Грех не использовать популярный жанр. Для прославления монархии мы тоже снимем фильм ужасов. Прошу прощения, но в этом фильме вас тупо и жестоко прикончат.

38

молодежный ужастик с большим количеством кровищи.