Черепа
Шрифт:
— Какого хрена? — просипел Псих и откинув забрало, глубоко вдохнул. Я сделал так же. Глаза щипало от пота. — Что они, мать их, уже задумали?
— Понятия не имею. Главное — следить за уродами.
Пацаны сидели на камне, привалившись спинами к стенам ущелья и тяжело дышали. Парню с оторванными ногами торопливо мотали тряпки на культи. Карась, а это оказался он, сдёрнул шлем и скулил, закусив губу. Кто-то из бойцов стоял на коленях посреди прохода и не шевелился. Голова опущена на грудь, а руки лежат на земле. Я подошёл ближе и поднял забрало на шлеме. Таракан глядел перед собой
С той стороны ходы, где был тупик, послышались шаги. Я с трудом встал и уставился на подошедшую Величие. Мать твою, как же она изменилась: в тёмных волосах полно седины, а серое лицо изрезали морщины. Глаза провалились в чёрные дыры и слезятся.
— Чего? — я опёрся на меч, воткнутый в землю. Так легче стоять.
— Крест, у нас не получится! — из тёмных дыр бежали слёзы. Мясо и Вол за спиной королевы переминались с ноги на ногу и глядели на тех, кто ещё оставался жив. — Крест, мои силы на исходе, а я не сделала ещё и половины.
— Так делай, — просипел я. — Какого ты тут время теряешь?
— Мардук, — она всхлипнула. — Мардук прислал сообщение. Обещал отпустить всех, кто ещё остался жив. Отпустить, если я остановлюсь. Крест, вы не сумеете их удержать!
— Сумеем, — я сцепил зубы. — Сумеем, ясно?
— Посмотри, как вас мало осталось! Неужели ты хочешь, чтобы все твои люди погибли?
Я молча взял её за грудки и подтянул ближе. Под треск ткани поднял над землёй и посмотрел в испуганные глаза.
— Сука, не беси меня! — я встряхнул королеву. — Иди и закончи дело. И больше не приходи, дай нам сдохнуть спокойно, — отпустил её и поглядел на Мясо и Вола. Парни попятились. — Следите, чтобы дурью не маялась. Если появится здесь ещё раз, я вам головы нахрен снесу. Убирайтесь!
Все трое уходили так торопливо, будто боялись, что я начну им рубить бошки немедленно. Я подошёл к сидящему на барьере Психу. Товарищ повернул ко мне голову.
— Ща опять полезут, — сказал я. — Хотели, чтобы мы слились.
— А может стоило? — помощник поднялся и подобрал оружие. — Сдаётся мне, хана приходит.
— Ты чё наивняк включил? Думаешь, нас бы реально отпустили? — Псих оскалился. — То то и оно. Всё, делимся на группы, по, — я пересчитал пацанов. Чёрт, нас осталось всего двадцать семь. Из ста, мать его! — семеро. Одни лупят уродов, одни — на подхвате, одни — отдыхают.
Не успели посчитаться и стать в оборону, как демоны оживились и повернули к нам свои рылья. Зарычали и рванули к барьеру. Первый удар вышел очень сильным — нас едва не отбросили назад. Но всё же удалось отбить напор рычащих тварей и заставить их путаться лапами в трупах собратьев. Правада, не только. Пару пацанов всё же сумели схватить за броню и утащить за насыпь. Всё получилось так быстро — волна воющих гадов, удары мечом, вопли, визги и крики утаскиваемых, что помочь мы просто не успели. А после стало не до того.
Не знаю, может я уже так устал, а может и реально, но теперь демоны дрались злее, чем прежде. Они начали выше прыгать, пытались подрыть барьер и даже норовили
Твою же мать, в этот раз холм их дохлых чудищ рос так быстро, что скоро атакующие твари сумели стать вровень с нами. Ещё немного и стало понятно, что придётся отходить, потому как демоны начали плевать своими челюстями аккурат нам в рожи. Кому-то проломили забрало шлема и вырвали кусок лица. Дерьмо!
— Назад! — скомандовал я и разрубил пополам тварь, хрустящую моим наколенником.
Мы отошли на несколько шагов и остановились. Десяток самых проворных тврей прыгнули прямиком к нам и сшибли одного бойца с ног. Пока тварей рубили на куски, они успели оторвать пацану голову.
Крики, ругань, брызги крови и кишки, болтающиеся из распоротых туш. Ноги скользят в лужах крови. Что-то кричит Псих. Опять быстро растёт куча убитых демонов. Среди блестящих чёрных тел торчит рука в кольчужной перчатке.
Снова пятимся. Бить, бить, не останавливаться. Ни мгновения передышки. Кто-то дико кричит над самым ухом и вертится на месте, пытаясь стряхнуть монстра, рвущего нагрудный доспех. Отсекаю демону башку, но уже слишщком поздно — на земле два трупа. Растёт куча дохлых монстров. Воющий Карась ползёт вперёд, отпихивясь обрубками ног. В руке пацана — длинный нож. Карась режет пузо какого-то ублюдка и тут же пара тварей полосуют бойцу смпину. Готов. Мать твою!
— Отходим! — хриплю я. Нет сил даже открывать рот. Через забрало на рожу течёт липкая вонючая дрянь.
На животе у Психа повисло сразу две дряни. Псих воет и колотит их рукоятью меча. Сшибаю обоих гадов. На пузе у товарища большая кровавая дыра. Оттаскиваю помощника назад и снимаю шлем. Псих дёргает ногами и что-то сипит синими окровавленными губами. В чёрных глазах — смерть.
— Не сдыхай, гад! — я луплю его по щекам. На мгновение в глазах товарища вспыхивает свет. — Не бросай меня одного, ублюдок! Ты мне ещё восемнадцать золотых должен, засранец!
Из распахнутого рта у Психа хлещет кровь. Товарищ изгибается дугой и неподвижно застывает на земле. Я рычу что-то, непонятное самому и поднимаю меч. Бью, бью, бью, чёрт побери! Нас совсем мало, меньше десятка, и мы снова отходим. Кто-то слева плачет, как баба, потерявшая спиногрыза. Нужно выстоять, нужно удержаться!
Нет сил…
Рядом бьются какие-то, в чистой броне. Это же — Вол и Мясо!
— Убью, суки! — я не слышу своего голоса.
В башке — туман. Ни хрена не понимаю: где я, что делаю? Тени рычат и клацают зубами. Нужно бить. Поднимаю тяжеленные руки и стараюсь не выпускать меч.
Нужно…бить.
Я глядел в небо и выл. Небо шло рябью и в сером полотнище мелькали звёзды. Шлема на башке не было, и я не помнил, когда и как его потерял. Нагрудник висел на одном ремне, я просто оторвал броню и отшвырнул прочь. Потом опустил взгляд. Рядом не оставалось никого. Я, один, стоял на большущей куче тел. Демоны, Черепа — все здесь. Левой ноги не ощущал, словно её и не было.