Черепа
Шрифт:
Хлоя, как и раньше, смотрелась злой, точно вернулась с выступления придурков из Жердеба. Помнится, я тогда так зевал, что чуть челюсть не свернул. Не, ну кто знал, что это будут не шуты, а эти самые лицедеи? А я ещё, чёрт бы всё побрал, был ни в одном глазу. Собирался покувыркаться с грудастой брюнеткой, муж которой укатил в столицу на ярмарку. В результате, проклял всё, в том числе и баба из-за которой убил целый вечер. Пошёл в кабак и нажрался до чертей.
В общем, Её величие изволили сердиться. Оне хмурили тонкие бровки, сжимали-разжимали кулачки и нервно метались вокруг своего
— Крест прибыл, — я попытался изобразить салют, который отдают королевские вояки. Получилось хреново. Отчасти потому как непривычно, отчасти, потому как не старался. — Привал, для отдыхновения Её величия организован. Опосля привала думаем двигать в Шамус. Там нам кой чего забрать требуется.
— Отрезанные головы невинных горожан? — оскалилась Хлоя, уставившись на меня так, словно я попёр всю королевскую казну и насрал в кладовой. — Крест, давай договоримся так: отныне ты ничего, повторяю, ничего не делаешь, без моего на то разрешения. Приходишь и докладываешь: так и так, собираюсь сделать то и то. А уж я подумаю, стоит оно того или нет и дам позволение.
— Эдак мы вообще никуда не доберёмся, — рассудительно заметил я и погладил рыжего. Славная конячка, только странная: прежде таких никогда не видал. — А ну как на дороге потребуется вертать вправо, и я такой, Псих, а ну шли пацана до Её величия, пущая спросит, вертать вправо, али обождать. А ежели ты спишь то как, до утра обождать, али будить.? А ежели…
— Не утрируй, — оборвала меня непонятным словом Хлоя. — Я имею в ввиду важные действия, требующие серьёзного планирования.
— Эт ты про Чачацу, штоль? Так чего там было серьёзно планировать? — удивился я. — Приехали, башку отрезали, продуктов набрали и погнали дальше.
— Крест!
— Хорошо, хорошо, буду спрашивать. Это и всё?
— Джес…Граф предлагает ужесточить заклятие ваших печатей, чтобы они препятствовали вам чинить всякие безумные и необдуманные поступки. Вроде той немотивированной казни. Откровенно говоря, мне самой не хочется так поступать. Всякое усиление печати чревато подавлением воли носителя, вплоть до превращения в безвольную и неразумную тварь. Не представляю, как вы сможете сражаться в подобном состоянии. Посему обойдусь обычной клятвой. Ты же исполняешь данные клятвы, Крест?
Тут такое дело. Клятва — дело хорошее. До поры до времени. Оно ведь как, пока ты даёшь обещание, дело идёт по одному, а опосля всё переворачивается с ног на голову и действовать приходится по-другому. Какие там к дьяволу клятвы?
— Понятное дело, — я улыбался. Хлоя тяжело вздохнула и покачала головой.
— Ладно, постараюсь поверить. Пожалуйста, поклянись, что ты больше не будешь устраивать показательные казни тем, кому хочешь отомстить. Такие же ещё есть?
— Ну ежели не считать пары менял, объегоривших с золотишком, да ту рыжую, что наградила трепаком…
— Крест! — рявкнул Джессип. — Совсем ополоумел?
— А. точно! — я хмыкнул, рассматривая белого от ярости графа и багровую королеву. —
— Граф Бахтолм, — Хлоя прищурилась. — Тот, у кого вы так знатно повеселились? Убили кучу селян и надругались над их жёнами?
Во внезапном приступе ярости я стукнул кулаком о ладонь. Тот жирдяй, которого я оставил гнить в Чачаце был мелкой сошкой. И его пихнул под зад сапог Бахтолма. Иначе, где бы этот гад раздобыл сонный порошок, которым нас опоил?
— Не убивали мы мужиков и баб не насильничали, — угрюмо сказал я.
— Ну да, — ухмыльнулся Джессип. — Сами убились и снасильничались.
— Погоди, — Хлоя подняла руку. — Если не вы, то кто? Граф Бахтолм?
— Его люди. Селяне его отказались платить новую пошлину, сказали, что на пожрать не останется. Граф послал солдат. Их отлупили палками и пригрозили вздёрнуть, ежели те воротятся. Граф почухал репу и нанял нас. Но правды, гад, говорить не стал. Типа, помочь в сборе налогов. Мы мужиков разоружили, связали и как договорились, выехали из села. Ждали, пока с нами расплатятся. А опосля Кошель грит, типа визги какие-то слышит, вроде режут кого. Решили проверить, что за дерьмо творится.
Я замолчал, вспоминая увиденное. Понятное дело, сами не ангелы, но таки никогда не занимались.
— И что же вы увидели? — Хлоя потемнела лицом.
— Связанных мужиков кололи, как свиней, а баб трахали прямо рядом со жмурами. И этот боров стоял и ржал. Я ему так и сказал, что он жирный мудак, а он пригрозил, что сдаст меня и весь мой сброд властям, типа банду изловил. Я реально озверел и приказал пацанам резать всю графскую шоблу. Ну пока резали самых борзых, граф свалил. Бабы тоже с перепугу разбежались. Долго раздуплялись: мудень успел закрыться в своём замке — хрен выковыряешь.
— Слабо верится. — начал Джессип, но Хлоя погрозила ему пальцем.
— Верится, ещё и как. До меня уже доходили слухи о подобных «проказах». Хорошо, как только разберёмся с Мал…В общем, после решу вопрос с графом.
Приковылял, поддерживая спадающие штаны, Псих. Сделал вид, будто поклонился королеве и прямиком ко мне.
— Таракан вернулся, — сообщил помощник. — Грит, в Шамусе шухер. Прибыли какие-то вояки, все расфуфыренные, но чёткие — не забалуешь. Вроде ищут кого.
— Ага, — сказал я и повернулся к Хлое. — Тут такое дело. Разрешение нужно. Я посрать хочу сходить.
— Пошёл вон! — отчеканила королева.
Я так и сделал. Когда отходил, услышал смех. Обернулся. Хлоя смеялась, глядя на меня и качала головой.
Глава 5
5.
Рожу Психа косило так, словно ему свернули челюсть в трактирной драке. Оно и понятно: от Лужи вовсю тянуло запахом печёной свиньи, а тут приходилось выслушивать бесполезные, с точки зрения Психа, команды. Мой помощник мнил себя поваром, типа тех, что готовили в дорогих кабаках столицы. На деле же его дурацкие советы пару раз едва не оставили нас без жрачки вообще. Но дурака учить — только портить.