Черепаха Золотая

Шухаева Ирина

– Я забыла мусор. И сумку с работой не взяла. Я сейчас на работу иду, и меня всею трясет…

– Доченька, прости меня, – без всякого энтузиазма завела Людмила Николаевна.

– Захочешь есть, – перебила Ксения Леонидовна, – все для завтрака на столе, остальное в холодильнике, все уже разложено по плошечкам для микроволновки, потрудись хотя бы подогреть…

– Наташенька, но мне уже так много лет… Я уже сумасшедшая старуха…

– Это не дает тебе права так доводить меня!

– А кому еще я могу поплакать?

Ответ Ксения Леонидовна

привычно проглотила. Именно в такие пафосные минуты очень сильно хотелось напомнить мамочке о существовании еще и младшей дочери…

Ксения Леонидовна второй раз вышла из подъезда. Устроилась под козырьком, чтобы не сильно капало, и набрала мобильный Сони.

– Да, мамуль, привет… – вяло отозвалась дочь.

– Ты можешь говорить?

– Конечно, я же дома. Давай я тебе перезвоню.

«Как дома?» – чуть не задохнулась от нового возмущения Ксения Леонидовна. «Ну, пришла вчера очень поздно, но надо же встать и идти на работу… Ведь уволят же», – пронеслось тут же в ее голове. Телефон затренькал.

– Это я. Мам, я решила сегодня дома остаться. Высплюсь, Настьку из школы встречу, покормлю, уроки проверю. Ты не волнуйся, я отпросилась, все в порядке. У меня за выставку отгулы… Что у тебя такой убитый голос был?

– Я с Люсей поссорилась…

Когда маленькая Настя окончательно запуталась в своих бабушках и приставкой «пра» и без оной, в семье самое старшее поколение стали называть просто по именам. Люся и Сеня, Зина и Миша. Еще с Сониной легкой руки ее бывшая свекровь именовалась исключительно «Верунчик».

– Что, – зевнула Соня, – достал театр одного актера?

– Соня!..

– Ладно, прости. Чего случилось то? Ты сейчас где?

– У подъезда под козырьком стою… В общем… Ну… Короче я на нее накричала…

– И?..

– Теперь переживаю. Она сказала, что умрет, чтобы не мешать мне жить. Сонь, я боюсь, вдруг она правда с собой что-нибудь сделает?

Соня засмеялась.

– Мам, ну ты чего? Люди с таким эгоизмом никогда ничего с собой не делают… Она просто разряжается, использует тебя при этом. Ты не хочешь меня слушать, а она развлекается. Ей просто скучно, нужна аудитория…

– Сонь, ну она же моя мама…

– Я в курсе. Если бы она еще хоть изредка вспоминала, что ты тоже мама, и уже, Слава Богу, бабушка… Ладно, не переживай. Сейчас я еще посплю и ей позвоню… Наверное послезавтра смогу подъехать, даже переночевать. Хотя я нифига не сплю в той квартире…

– Я тоже.

– Плохо. Тебе же на работу… Ой, какая я сегодня счастливая!.. Сегодня работа живет без меня, а я без нее… Давай, все хорошо…

Когда на улице противно завыла сирена, Соня попробовала еще раз проснуться.

О, какое тяжелое утро… Как же болит голова… И пить хочется… И надо же было вчера так отличиться… Мама теперь будет пилить наверное месяц… Она знает от Настьки, что пришла очень поздно… Ох, Макс – великий провокатор… «Хватит сидеть дома… Давай выберем кабак рядом с твоим домом»… Интересно, который час? Наверное, уже

глубокий день, потому что утром Настька ее будила и велела позвонить на работу… Значит, дочь ушла в школу без Сониного участия. Естественно, голодная, с голой шеей и с голым пузом… Поганка… О, Боже! На что пришлось угрохать честно заработанный отгул? Да, кажется, еще звонила мама… плохо соображается… Что-то опять было про Люсины истерики… Надо будет позвонить…Бр-р-р… Соня прислушалась… Ого, Настя уже дома… Значит точно – глубокий день.

Закутавшись в одеяло, Соня направилась на кухню. Из-за закрытой двери неслось довольное хихиканье. Соня распахнула дверь и попробовала придать лицу строгое выражение. Настька с кем-то быстро распрощалась.

Соня зевнула.

– Мам, иди спи… Хочешь я тебе чаю принесу?

Соня поморщилась. Чаю ей не хотелось точно… Соня уселась на стул, Настя встала рядом и обняла ее… Так, надо было срочно завязать какой-то разговор… Ах, да… Нужно выяснить подробности возвращения домой… Соня потерла лицо руками.

– Настя, последний раз спрашиваю: кто вчера принес меня домой? Бабушки не было дома, дверь открывала ты… Хоть и смутно, но я это помню…

– А еще что ты помнишь? – Настя строго посмотрела на нее и встала «руки в боки» – ну, само праведное негодование нехорошим маминым поведением.

– Ну-у… Кому-то же я сказала: Спасибо, до свидания… И кто-то мне с лестницы сказал: Берегите себя, Соня… И это был кто-то… В смысле не Макс… Да, это точно… Потому что Макс неудачно уронил себя в грязную лужу, когда пошел ловить такси… Это я помню… Катька еще сказала, что его теперь даже в трамвай не пустят… А он завелся, начал орать, стало ясно, что сейчас они опять разведутся… Причем прямо здесь… Даже может домой поврозь поедут…

Настя продолжала ехидно хихикать.

– Но хотя бы имя ты можешь мне сказать? – продолжала пытать дочь Соня. – Интересно, чем тебя подкупили… Как ты говоришь, крепкий, колоритный… Что у нас еще на букву «к» бывает?.. Кроме «козла» ничего на ум не приходит… Да, еще коньяк, будь он неладен… Хотя, если этот «мистер К» доставил меня до дому в таком неинтересном для мужика состоянии, то козел пока отменяется… Интересно, где он меня подобрал… Как из кабака вышли помню, первый момент, холодно было… А потом опять тепло и уже ничего не помню… Но, раз я так расслабилась, значит было можно… Так, давай, колись быстро, видишь, мать страдает… Тебя что, обещали взять на «Фабрику звезд?»

Настя отрицательно покачала головой, давясь смехом.

– Ну, Слава Богу! Мое главное жизненное достижение остается со мной… Да-а… – Соня хмурилась, словно усиленная работа бровями растолкает память… – Но то, что ты описываешь, явно не из моего гардероба…

– А жаль, – простонала хохочущая партизанка-дочь. – Мам, а у тебя правда вчера китайцы цыганочку танцевали?

– Ну, – икнула Соня, – пардон… Допустим, не у меня, а в «Разгуляе», а откуда информация?..

– Тетя Катя звонила.