Черепаховый суп
Шрифт:
Основной парадокс человечества в том, что мы, люди, сочетаем в себе тягу разрушать и стремление создавать. В нас воистину сошлись божественное и дьявольское. Нам не чужды понятия: добро, красота, вера, свобода, соучастие. Память. Умение восхищаться. Стремление сохранить. И хрен его знает, каким образом мы умудряемся сочетать в себе противоположное. Я ведь и сам создавал и уничтожал, убивал и радовался рождению, спасал и равнодушно отворачивался, крал и дарил, верил и сомневался, восхищался и цинично насмехался. Объяснить этого я не могу, но прихожу к выводу, что главное в человеке – противоречие.
Помните, я говорил об истинах,
Буги докурила, отбросила окурок в сторону и молча вернулась в машину. Пикап, глухо урча, скатился по осыпающемуся склону холма и въехал под сень руин уничтоженного войной города. Одного из многих сотен подобных ему. Может быть, даже из тысяч.
– Обожаю такие городки, – вздохнул Сабж, – их ни с чем не сравнимый провинциальный колорит и...
– Сабж, заткнись, – вздохнула Буги.
– Молчу-молчу, – понурился Сабж и уставился в боковое окно.
19. Рутина
Последний раз я бывал в Орлином Гнезде четыре с половиной года назад, за полтора года до вынужденного отпуска. С тех пор тут почти ничего не изменилось. Те же словно надкусанные гигантским дегустатором темно-коричневые стены, та же чахлая растительность серого цвета в трещинах асфальта и меж кирпичей руин, то же тревожное ощущение настойчивого взгляда в спину.
Я знал, что это только ощущение. Буги не просто так курила, стоя у пикапа. Прежде чем отправиться за мной и Сабжем, она уже побывала здесь (и еще кое-где), и расставила в только ей известных местах маячки – не меньше сотни в каждом городе. Специальный сканер (который мог быть вмонтирован в часы, пуговицу, куда угодно) считывал информацию с маячков. И если бы в городе появились гости, а тем более если бы они решили дождаться нас, хоть один маячок зафиксировал бы это. Тогда бы мы просто развернулись, доехали до ближайшего населенного пункта, сдали пикап, арендовали другую машину и попытали счастья еще раз, в другом месте.
А когда мы будем покидать Орлиное Гнездо, Буги активирует систему самоуничтожения маячков – и от них не останется ничего, кроме расплавленных кусков пластика и сгоревших чипов со стертыми данными.
С тех пор как правительственные органы выяснили, что есть люди, способные проникать в Эпицентр и возвращаться обратно, мы вынуждены были соблюдать осторожность. И Полковник, основной организатор и заказчик трипов, разработал целую систему мероприятий, чтобы усложнить работу спецслужб, занимающихся Эпицентром. В том числе и установку маячков в городах-форпостах.
Разумеется, периодически кого-то из наших брали. На этот случай тоже существовали инструкции. Так, не следовало ничего скрывать. Почти ничего.
Проводники шли в трип только после личного уведомления Полковника. Каким образом они получали информацию с Территории Штиля, никто, кроме них самих, не знает. Состав группы известен только организатору трипа (как в нашем случае – Буги).
Когда арестованных сталкеров заставляли провести группу в Эпицентр, это требование следовало выполнить. Но группа обязательно погибала, даже если арестовывали Проводника. У него или трипующего бойца был шанс выжить благодаря своему опыту и знанию Эпицентра, однако я не слышал, чтобы кому-то это удалось.
На
Почему мы скрываем свои способности от правительств и почему они, в свою очередь, стремятся попасть в Эпицентр?
Ох... Это сложный и крайне запутанный вопрос. Ведь, с одной стороны, Эпицентр – губительное для всего живого на земле (кроме населяющих его организмов) место. И на первый взгляд владение им мало что дает метрополии в плане геополитического превосходства. Но в действительности сумевший подчинить нейтральную территорию получает контроль над прочими метрополиями. Собственно, это и явилось причиной последней войны на Земле. (Я говорю «последней», поскольку доверяю Полковнику и его научным изысканиям.) Ведь то, что в самом центре планеты расположена военная база баллистических ракет, оснащенных ядерными боеголовками, могло в корне изменить всю картину мироздания.
Человечество во все времена пребывало в состоянии готовности к войне. Бытующее определение – «вооруженный до зубов нейтралитет» – не момент истории, оно и есть история. Человечество только в этом состоянии и существовало. Гонка вооружений, которая в разные времена то скрывалась под ликом развития прогресса, то действовала открыто, была и пока что остается угрозой цивилизации. И это еще раз подтверждает парадокс, характерный для всего, что творит человек. С одной стороны гонка вооружений способствует развитию инженерной мысли, медицины, физики, математики и прочих наук. С другой стороны, именно благодаря этому развитию все созданное человечеством может в любое мгновение исчезнуть. Полковник однажды сказал, что в тот момент, когда люди подчинили себе атом, наша цивилизация стала похожа на канатоходца, замершего на середине пути и выронившего балансир: он удерживает равновесие только за счет того, что ветер с одинаковой силой дует со всех сторон.
Оговорюсь. Мы все, и Полковник в первую очередь, отдавали себе отчет в том, что рано или поздно Эпицентр будет взят. С нашей помощью или без нее – это все равно бы случилось. И мы были готовы к тому, что однажды Полковник даст сигнал, и нам придется войти в Эпицентр, чтоб попытаться остановить человечество. «Это бесполезно, – качал головой Полковник, – но иногда бессилие приносит больше пользы, чем сила. Будем надеяться, что я успею что-нибудь придумать. Вот только что? Ума не приложу».
Пока же мы делали то, что могли. Получая сигнал от Полковника, мы уводили в Эпицентр тех, кто страдал от политических, религиозных, расовых преследований, тех, кто мог сделать что-то полезное, но был связан по рукам и ногам системой, предрассудками или финансовой ситуацией.
Кроме того – не вижу смысла скрывать этот факт – через Эпицентр часто перевозились различные контрабандные товары: алкоголь, легкие наркотики растительного происхождения, запрещенная литература, etc. А нам нужны были деньги. В первую очередь, на те исследования, которые проводил Полковник и помогавшие ему ученые. Остальное доставалось трипующим сталкерам. Мы привыкли жить безбедно, почти ни в чем себе не отказывая. Риск, которому мы подвергали себя в Эпицентре, давал нам на это право. Трипы были нашей работой, нашей жизнью и нашей смертью.