Черепашки-ниндзя и Баркулаб фон Гарт

Автор неизвестен

Как раз в этот момент мой автомобиль врезался в грузовик. Когда он остановился, я огляделась вокруг и поняла, что каким-то чудом осталась жива. Потом произошло нечто поразительное: сидя в груде покореженного металла, я почувствовала, что границы моей личности исчезают, и я начинаю сливаться со всем окружающим – с полицейскими, обломками машины, рабочими с ломами, пытающимися меня высвободить, цветами на соседней клумбе, медиками, телерепортерами. Каким-то образом я видела и чувствовала свои раны, но казалось, что они не имеют ко мне отношения – они были лишь частью быстро расширяющейся системы, включавшей в себя гораздо больше, чем мое тело. Солнечный свет был необыкновенно ярким

и золотым, казалось, что и весь мир сияет прекрасным светом. Я ощущала счастье и бьющую через край радость, несмотря на драматизм обстановки, и это состояние сохранялось в течение нескольких дней в больнице. Это происшествие и связанный с ним опыт полностью изменили мое мировоззрение и понятие о существовании. Раньше я не особенно интересовалась вопросами духа и считала, что жизнь заключена между рождением и смертью. Мысль о смерти всегда меня пугала. Я верила, что мы проходим по сцене жизни лишь однажды, потом – ничто. Попутно меня мучил страх, что я не успею осуществить в жизни все, чего хочу.

Теперь я совершенно по-другому представляю себе мир и свое место в нем. Мое самоощущение превосходит представление о физическом теле, ограниченном рамками времени и пространства. Я знаю, что я часть огромного творения, которое можно назвать божественным»… Общей чертой всех сообщений была жалоба на то, что субъективные ощущения невозможно описать, это же характерно и для мистических состояний сознания. «Умирающий человек достигал высшей точки физических страданий и слышал, как врач констатировал его смерть. Потом он слышал неприятный или громкий звон или жужжание и одновременно чувствовал, что очень быстро двигается через темный узкий туннель. Он внезапно оказывался вне собственного тела, но все в той же обстановке и наблюдал свое тело со стороны, как зритель. С этой необычной позиции он видел попытки вернуть его к жизни и приходил в смятение.

Через некоторое время он привыкал к своему новому состоянию. Он замечал все, что еще имело тело, но совсем другой природы и обладающее иными возможностями, чем оставленное им физическое тело. Потом появлялись другие существа. Они были похожи на черепашек. Они встречали его и помогали ему. Он видел рядом с черепашками духов умерших – родных и друзей, а потом одна из светящихся черепашек появлялась перед ним. Она без слов задавала ему вопросы, помогала оценить жизнь, показывая за мгновения ее важнейшие события. В некий момент человек ощущал свое приближение к какой-то границе или барьеру, очевидно, отделяющему земную жизнь от следующей за ней. Тем не менее, оказывалось, что он должен вернуться на землю и что время его смерти еще не пришло. Захватывающий опыт неземной жизни заставлял его сопротивляться возвращению. Он был преисполнен чувством радости, любви и мира. Позже он пытался рассказывать о происшедшем, но встречался ряд трудностей. Во-первых, человеческий язык оказался непригодным для описания неземных событий; а во-вторых, окружающие относились к этим рассказам с недоверием и насмешкой, и он оставлял свои попытки. Все же этот опыт оказывал глубокое влияние на его жизнь, особенно на представление о взаимоотношении смерти и жизни».

Замечательны параллельные места в исследованиях доктора Круза и в описаниях загробной жизни в эсхатологической литературе. Сходные, если не идентичные, элементы наблюдались и во время психологических сеансов, когда субъект переживал столкновение со смертью в рамках процесса «смерть – повторное рождение». Существовал ряд аналогий со спонтанно возникающими состояниями у некоторых больных шизофренией.

Почти то же самое происходило у доктора Круза и с Тиной. Смерть отца только обострила все те невероятные способности девочки, о

которых живущие на земле люди говорят, как о галлюцинациях. Но это были совсем не галлюцинации. Девочка могла переноситься во времени. Могла предсказать будущее и заглянуть в прошлое. В сочетании с невероятной неуязвимой силой, заключенной в Баркулабе фон Гарте, и это открывало новые потрясающие возможности для доктора Круза.

Теперь весь мир был у него на ладонях. И неважно, что произойдет с девушкой и с будущими жертвами убийцы-утопленника. Это всего лишь подопытные кролики. Так думал доктор Круз, перезаряжая свой тяжелый, армейского образца, пистолет.

КРОВАВАЯ ПИРУШКА

Если дом Тины был погружен в тревожную тишину ожидания, то в соседнем двухэтажном деревянном доме вовсю гремела музыка. Из динамиков на всю катушку, вырвавшись на свободу, гремел тяжелый рок в исполнении группы «Смоки».

Веселая тусовка молодых ребят и девочек лихо отбивала ногами ритм пьесы под названием «Убийца приходит в полночь».

Глядя на окна второго этажа с улицы, можно было подумать, что какое-то древнее племя индейцев совершает обряд жертвоприношения. Музыкальную ткань пьесы то и дело прорезали резкие гортанные крики танцующих. Никто из них не знал, что полчаса назад со дна Лебяжьего озера восстал утопленник-убийца по имени Баркулаб фон Гарт. И сейчас он был уже примерно в часе ходьбы от дома, где балдели под музыку группы «Смоки».

Охваченная азартом, возбужденная компания молодых людей спустилась вниз, где был накрыт импровизированный стол в честь дня рождения Майкла, сына хозяина этого дома. Но самого виновника торжества еще не было. Он должен был появиться в доме с минуты на минуту. Ник, высокий блондин, атлетического сложения, вскочил на кресло и стал привязывать к люстре японские бумажные фонарики.

– Послушай, Мелиса, – сказал он сногсшибательной блондинке с длинными волосами. – Вы же обещали принести с собой закус, а сами тягаете из холодильника все, что вам захочется?

– Но ты же сказал, – ответила ему Мелиса, – что все свалим на Майкла.

– А, черт с ним! Тогда тащи и что-нибудь выпить.

– А ты знаешь, что произошло с астронавтами, которые высаживались на Луну? – спросил у Ника рыжий парень по имени Боб.

– Что?

– Они прилетели на Луну, – принялся рассказывать, расставляя на столе рюмки, Боб, – Армстронг и еще двое, не помню, как их звали… Ну, а потом, уже на Земле, с ними стали происходить всякие странные вещи. С каждым что-то разное, но все равно истории приблизительно одинаковые…

– И какие же это истории? – спросила у Боба вошедшая в комнату длинноволосая шатенка Лора.

Она подошла к креслу и мягко, как кошка, опустилась в него. Ее приятель, длинноволосый Клод, сидел рядом, забросив ноги на спинку мягкого соседнего кресла, и углубившись в свои мысли. Он и его подруга уже успели пропустить по рюмочке, и сейчас им было очень даже хорошо.

– А история заключается в том, – продолжал свой рассказ Боб, – что после приземления они все завязали.

– Завязали с чем, с киром? – спросила Лора.

– Не-а, – отвечал Боб.

– С марихуаной? – спросил Ник.

– Не-а, – отвечал Боб.

– Тогда с чем? – спросил стоящий в дверях Эди.

– Они завязали со всей этой астронавтикой или как там еще. Кто-то купил себе ранчо, кто-то спятил. В общем, прогулочка эта дорого им обошлась. Чего-то там они увидели. Увидели и сообразили. Сообразили, когда там, на Луне, в шесть раз меньше весили. Понимаете, да? – спросил у ребят Боб.

– Еще бы, – дружно ответили ребята.

– Ну, тогда неплохо и выпить, – закончил свой рассказ Боб.