Черепашки-ниндзя и Бэтмэн
Шрифт:
– Мистер Цинкель, не мог ли бы вы вашим глазом определить, были эти рясы на преступниках или это цирковая бутафория?
– Рясы! – воскликнул Цинкель. – Сколько их?
– Кажется, три, – ответил полицейский.
Детектив Цинкель хлопнул ладонью себя по лбу и застыл на месте. Ведь такса Тереза правильно обнаружила непонятный невидимый объект на крыше небоскреба и привела его к самому цирку. А потом он обнаружил непонятный невидимый объект на крыше небоскреба и увидел внутри спящую черепашку с человеческими руками. Это что, нашествие зеленых инопланетян?
Но зачем им понадобились три
Мистер Цинкель?! – полицейский тормошил детектива за рукав, – что с вами…
Н-ничего, – ответил детектив, – но мне действительно знакомы эти одежды, по крайней мере я знаю, откуда они взялись. Так что встретимся завтра в полицейском участке…
И детектив Цинкель устремился домой. Единственное, как казалось ему, что могло спасти его, так это хорошая доза валерьяновых каплей.
Глава 12. Странные видения детектива Цинкеля
Неизвестно, что благотворно подействовало на старого сыщика. Может, его успокоила валерьянка, а может, и просто сон. На следующий день он проснулся бодрым и энергичным.
Новый день принес новые хлопоты, новые расследования и в конце недели всякие мысли об инопланетных черепахах у детектива совершенно вылетели из головы. Но именно в субботу его друг-собачник попросил купить для Терезы ошейник в зоомагазине, где торговали подобным товаром.
Когда детектив вышел из магазина с новой амуницией для таксы, к нему неожиданно подошел толстяк и шепнул на ухо, что если ему нравятся диковинные животные, то можно произвести первоклассную сделку: приобрести чудесную зеленую черепаху взамен пары сотен зеленых долларов.
Детектив Цинкель подумал, что у него опять начинаются галлюцинации. Но не мог же он не обращать внимания на контрабандиста живым товаром. Поэтому детектив Цинкель пошутил:
– Чем же черепаха интересная? Разговаривает, что ли?
Перекупщик выпятил нижнюю губу и, довольный, произнес:
– На чистом английском языке, сэр!
Детектив Цинкель поморщился, левый глаз его мелко задрожал и он, набравшись мужества, сказал:
– И у этой черепахи почти человеческие руки?
– Откуда вы знаете? – недоуменно спросил перекупщик, и нижняя губа у него совсем отвисла.
Детектив Цинкель сам того не ожидая, вдруг схватил перекупщика за шиворот, приставил к его толстому животу свой револьвер и закричал:
– Кто тебя подослал! Говори! Что это за изверг, который хочет, чтобы я сошел с ума от ваших говорящих зеленых черепах с человеческими руками?
Перекупщик испугался так, что начал икать, потом орать на всю улицу, чем привлек внимание полицейских и те были тут как тут.
Начались разборы, и перекупщик твердил, что ничего не знает о зеленых черепахах, что это все вымысел нервного господина с револьвером и ошейником.
Субботнее происшествие привело к тому, что детектив Цинкель был вынужден средь бела дня лежать в кровати. Валерьянки он выпил целую бутылочку.
Он не верил, что в свете могут быть черепахи с человеческими руками.
Но время
Однажды в своих бессонных блужданиях детектив Цинкель решил перекусить. Детектив любил поесть. Он родился в американской сельской местности, на ферме, которая была раем для мальчишек. Детективу часто вспоминался бревенчатый дом с широкой крытой галереей, соединявшей дом с кухней.
Если детектив давно не ел, то ему просто приходил на ум этот дом с кухней, на которой что-то отдаленно скворчало или шипело на плите. Если Цинкелю явственно хотелось есть, ему вспоминался стол, который накрывали летом в тени и прохладе, а еда на столе вспоминалась такая роскошная, что он был готов прослезиться при одном воспоминании.
Когда же детективу Цинкелю сильно хотелось есть, то перед глазами всплывали жареные деревенские цыплята и поросята, дикие и домашние индейки, утки и гуси. В том случае, когда детективу приходилось полдня идти по следу преступника и голод терзал его, он уже не просто вспоминал ферму, дом, стол, что-нибудь жареное на столе в прохладе, а перед ним носились копченые фазаны, жареные куропатки, высились горами сочные ломти свежей оленины, готовые к употреблению перепела. Если же детектива голод терзал, как волк, то ему мерещились горячие гречевники, хрустящие булочки, горячие маисовые лепешки, вареные початки молодой кукурузы, свежие помидоры, арбузы, дыни – и все это только что с грядки.
Таким образом, детектив Цинкель доводил себя до полуобморочного состояния воспоминаниями, и ему казалось, что у него в носу застряли запахи пирогов с яблоками, пирогов с персиками, пирогов с тыквой. Детектив тогда знал, надо непременно перекусить, а то урчанье в животе разбудит пол-Нью-Йорка.
И вот той ночью Цинкель решил завернуть в ночную пиццерию и перекусить. По тому, как у него сосало под ложечкой, детектив решил, что отделаться одной пиццей ему не удастся, а поэтому решил взять сразу две: с фасолью, и жареным цыпленком. Но едва он расплатился, вышел на улицу, поставил коробки с пиццей на парапет лестницы – ему нужно было упрятать сдачу в кошелек, – как коробки с пиццей таинственным образом исчезли. Краем глаза он видел, как из-за парапета возникла потешная черепашья мордочка с повязкой на глазах и рука, совсем как у ребенка, ухватила коробки с пиццей. Детектив Цинкель подумал, что это опять «черепашье» наваждение и сильно зажмурился.
Когда он раскрыл глаза, пиццы не было. Он услышал удаляющиеся шаги, выбежал на тротуар и увидел убегающую черепашку.
– Стой! Ты не можешь быть ни сновидением, ни привидением! Привидения, пиццы не едят! Стой! – закричал возбужденный детектив, но когда он добежал до угла дома, за которым скрылась черепашка, то увидел только пустую улицу, по которой ветер гонял обрывки бумаги.
– Мне надо обратиться к доктору! – прошептал Цинкель, – и непременно к врачу, который лечит нервы. Тем более что у меня есть знакомый доктор психологии…