Через бури
Шрифт:
— О! Дело дошло до рыцарских масонских знаков подпольного конструкторского Ордена!
— Это вовсе не подполье, а участие в свободном конкурсе механизмов для показа в Советском павильоне всемирной выставки «Мир завтра» в Нью-Йорке. Я решил подвешивать картины к замкнутой цепи, с нужными интервалами они будут подставлять под смотровое окошко щиты. Велосипедная цепь натягивается «мальтийским крестом» нашего редуктора. Товарищ Давыдов, руководящий оснасткой павильона, основную идею одобрил. Есть шансы выиграть конкурс и послать
Николай Зосимович покачал головой:
— Через океан лучше послать механизм, чем самим следовать по Транссибирской магистрали.
Конструкторы не поняли насмешливого и предостерегающего намека высокого спутника их непосредственного руководителя. А тот, пройдя в соседнюю спальню, увидел над письменным столом лист бумаги, приколотый к стене с перечнем глав «Пылающего острова». На потолке над кроватью — карта мира с трассой подводного туннеля под Северным полюсом.
— Удостоверяю, что Александр Петрович Званцев окончательно «съехал с крыши», — размашисто написал он поперек листа, начальнически подписался и добавил красным карандашом, вынутым из кармана: «Требуется смена валков».
Проект механизма для демонстрации экспонатов выставки был признан комиссией лучшим из представленных. Председательствовал товарищ Давыдов, невысокий человек, в сапогах и полувоенной форме. Он благодарил своего племянника из подлипкинской шахматной команды Витю Егорова, что тот привлек Званцева и его редукторщикрв к работе для оформления советского павильона на Нью-Йоркской всемирной выставке и предупредил Сашу, что ему, видимо, и придется руководить изготовлением спроектированных устройств. Жизнь для Александра Званцева продолжилась на новом витке.
Часть седьмая. ЗА ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС
Два мира им разделены,
Чудес неведомых полны.
Глава первая. К СТРАНЕ ЗАГАДОК И СВОБОД
Достоинств у Свободы тьма…
Да жаль в ногах ее — тюрьма.
Приближалось время отправки экспонатов в Нью-Йорк на всемирную выставку. Давыдов пригласил Званцева объехать вместе с ним все залы павильона, разбросанные по Москве. Давыдов усадил Сашу в такой же, как у Поддьякова, ЗИС-101 — гордость советской индустрии.
— Проедемся, посмотрим твой личный багаж, — с улыбкой сказал заведующий советской частью нью-йоркской выставки.
— Ваш багаж, — поправил Званцев.
— Я не поеду, — мрачно ответил Давыдов, ничего не объяснив, и перевел разговор на предстоящую им встречу с крупным электриком, которого Званцеву, возможно, придется заменить.
Расспрашивая Званцева обо всем, что делалось для выставки и, убедившись, что он, даже не имея его поручения, в курсе всего, Давыдов заинтересовался Сашиной семьей.
— Купеческого, значит, роду? Ну, это
Остановились около бездействующей церкви у Белорусского вокзала. Внутри, заполняя собой церковный простор, стояла гигантская статуя рабочего, поднявшего над головой красную звезду.
— Когда, товарищ Давыдов, разнимать на части будем? — спросил бородатый скульптор Андреев, похожий на крепкого русского мужичка.
— Ждите команды, — коротко ответил Давыдов.
В одном из павильонов ВДНХ строгая охрана никого близко не подпускала к какой-то монтируемой там установке. Это было единственное место, куда Званцев не заглядывал, не имея специального пропуска.
Сейчас вместе с Давыдовым он прошел мимо суровых доверенных лиц, несущих охрану.
Внутри зала была смонтирована диорама металлургического завода в масштабе один к пятидесяти натуральной величины. Модели были все действующие. К доменным печам со скиповыми подъемниками подъезжал поезд-рудовоз. Паровозик был явной имитацией, никаких проводов не было, и как он двигался оставалось загадкой.
— Пусть американские инженеры призадумаются, какая тут волшебная сила невидимо действует. Верно, товарищ профессор?
Человек в голубом халате, стоявший около диорамы, обернулся, и Званцев узнал Иосифьяна.
— А, кацо, салям! — приветствовал он подошедших.
— Прошу любить и жаловать, Андроник Гевондович, это инженер Званцев Александр Петрович, под руководством которого будет монтироваться ваше волшебное устройство в Америке. Познакомьте его со своей магией во всех деталях.
— Кого? — сделал большие глаза Иосифьян. — Званцева Сашку? Да тут все по его старым расчетам сделано.
— Вы знакомы? — удивился Давыдов.
— Мы с ним, как у Жюля Верна, на Луну слетать собирались, — смеялся Иосифьян, обнимая и целуя Званцева. — Не беспокойтесь, товарищ Давыдов. Я его в пять минут в курс дела введу, для него здесь секретов нет. На нашей кухне он первый повар, и все ему пара пустяк.
— Тогда оставляю его вам. Машину за ним пришлю.
— Зачем машину? Здесь до Северной дороги пара пустяк дойти. Мы с ним прогуляемся, и пусть едет в свои Подлипки. Верно, Саша?
— Конечно.
— Тем лучше, — сказал Давыдов, распрощался с молодыми людьми и ушел.
— Ну что? — хитровато глядя на Званцева, произнес Иосифьян. — Утопил меня и доволен?
— А ты знаешь, как мне эти годы худо было? И ты ни разу ко мне не пришел, а тост о дружбе провозглашав.
— Это хорошо, что ты его запомнил. Пусть люди знают. И «пара пустяк» забрал для узнавания, и утопил хорошо! Замечательно. Я всем рассказывать буду, как ты меня утопил за то, что я выговор тебе вкатил.