Через год в это же время
Шрифт:
Конни начала низко мычать, испуская звуки из глубины диафрагмы. Лицо Тары покраснело, взгляд метнулся к двери.
– Не смущайтесь! Никого тут нет, кроме нас. Давайте!
Тара попробовала осторожно замычать. И сосредоточенно нахмурилась.
– Ниже, глубже, сильнее, намного сильнее, МУ-УУУУ… – проревела Конни.
Тара изумленно уставилась на нее. И повторила попытку, копируя Конни. Та молча кивнула в знак одобрения. Сначала Тара следила за каждым вдохом, все еще пытаясь выглядеть как леди, но постепенно расслабилась и стала по-настоящему
– Помогает, ведь правда? А теперь сделаем вот так.
Конни опустилась на четвереньки и стала возить животом взад-вперед по полу. Тара послушно повторяла ее движения. Схватки Конни к этому времени усилились. Ей хотелось закричать, но она старалась сдерживаться ради Тары, продолжала показывать, как управлять дыханием. Женщины молча раскачивались на полу.
– Вы сделали маникюр перед родами? – спросила Конни, поглядывая на безупречные ногти Тары.
– Да, – ответила Тара, вытягивая пальцы. – А что?
– Побрили зону бикини и так далее? – с усмешкой поинтересовалась Конни.
– Это немного личный вопрос, – нахмурилась Тара.
Она продолжала медленно раскачиваться взад-вперед, и тут у нее шумно вырвались газы. Тара даже не сразу сообразила, что произошло, а потом прижала ладонь к губам. Конни захихикала – протяжно, искренне.
– Может и похуже кое-что случиться, так что лучше вам расслабиться и не пугаться того, что вы слегка пукнули, мисси.
Тара закрыла лицо ладонями, а потом и сама расхохоталась. Смеялась она музыкально, звонко.
– Ой, неужели вам смешно? – удивилась Конни. – Но у вас и смех звучит как-то странно!
И тут обе женщины разразились истерическим хохотом и никак не могли остановиться.
– Ну да, я так смеюсь, что тут неправильно? – фыркнула Тара со слезящимися от смеха глазами.
– Ох, не смешите меня, не смешите, от этого только больнее! – застонала Конни, одной рукой хватаясь за живот, а другой обмахивая лицо.
В следующие часы Конни учила Тару расслабляться, давать телу свободу. Показывала, какие положения могут помочь ребенку выбраться на волю. Учила дышать, и мычать, и рычать, и визжать, и не обращать внимания на то, как это может выглядеть или звучать. Схватки стали более регулярными, потом частыми. Дело наконец пошло на лад.
– А вы знаете, кто у вас будет? – спросила Конни, когда они вместе одолели очередную схватку.
– Мальчик, – ответила Тара.
– А имя уже выбрали?
– Ох, слишком много всего, так все трудно, Конни… Я не могу… – Тара снова захныкала.
– Эй, не стоит тратить силы на слезы! – прикрикнула на нее Конни. – Давайте следите за мной, делайте все так же, как я, мы справимся. Так как вы хотите его назвать?
– Моему мужу нравится Джон. Так его самого зовут. А я не знаю, может быть, Роджер? – сказала Тара, вытирая лоб тыльной стороной ладони, и Конни поморщилась, а Тара засмеялась. – Ладно, не Роджер.
– Извините. – Конни тоже засмеялась.
Новая схватка, и обе женщины теперь боролись
– Да где же эта акушерка? – простонала Тара. – Они же должны позвонить Джону!
– Поверьте мне, я уже была здесь один раз и знаю: мужчины только мешают, – сказала Конни, тяжело дыша, переживая последние моменты схватки.
Когда она посмотрела на Тару, то увидела, что та подобралась к кровати и колотится головой о ее спинку. Конни тяжело подошла к ней и погладила по спине:
– Эй, завтра это покажется вам дурным сном. Послушайте, хотите знать, какое имя я придумала для своего? – Конни оттащила Тару от кровати. – Мне это имя нравится с детства. – (Тара обернулась и посмотрела на нее.) – Квинн. Это семейное имя, давнее. Моя бабушка была Квинн. Она обычно говорила, что ирландцам оно приносит удачу, что никогда не знала Квиннов, которые жили бы плохо.
Тара продолжала раскачиваться на месте. Конни не понимала, слушает ли она.
– Первым у меня был мальчик, и Билл настоял, чтобы его назвали Уильямом, как и его. А я сказала, что, кто бы ни был следующим, мальчик или девочка, он должен быть Квинн.
Вернулась акушерка и обнаружила обеих женщин стоящими на коленях на полу и держащимися за руки.
– Судя по всему, ваши детки появятся одновременно, – сказала акушерка, отводя Конни в постель. – Ну давайте посмотрим, как ваши дела, миссис Купер.
Конни и Тара трудились вместе еще четыре часа.
Муж Тары, Джон, вернулся в госпиталь, но Тара заявила, что он может подождать снаружи, пока дела не продвинутся дальше.
– Мне нужна только Конни, – объяснила она акушерке.
Освободились частные палаты, но Тара не захотела перебираться туда. Когда в госпитале появился наконец Билл, Конни тоже решила, что ему лучше посидеть в комнате ожидания, пока его не позовут.
– Так, дайте-ка мне разобраться, – начала акушерка. – Вы обе хотите, чтобы ваши мужья сидели в комнате ожидания, потому что вы стали партнерами по родам?
Конни и Тара кивнули.
К половине одиннадцатого обе они были готовы.
– Хорошо, уже можно переводить в родильное отделение, – распорядилась акушерка, решив наконец, что женщин пора разделить.
Конни и Тару уложили на каталки и увезли из палаты. Они в последний раз хлопнули друг друга по ладоням.
– Удачи! – произнесла Конни хриплым голосом.
– Спасибо, – прошептала Тара.
– Ну а я готова поспорить, что одна из вас точно родит малыша девяностых, – сказала акушерка, толкая каталку Конни.
– В больнице никого нет, кто был бы настолько готов, – согласилась другая, толкая каталку Тары.
Когда Конни привезли в родильное отделение, Билл уже сидел там. Увидев жену, он вскочил и сложил газету, которую до этого читал.
– Ты не спешила, женщина, я тут сто лет жду.
– А я не ради твоего удобства стараюсь, Билл, – огрызнулась Конни. – Рожу, когда все будет хорошо и правильно.