Через мой труп
Шрифт:
В гостинице за стойкой администратора я увидел Фердинана, мучившего клавиатуру компьютера.
— Вот дерьмо! — смачно выругался он, не видя меня, и, злобно оскалившись, изо всех сил ударил по очередной клавише. — Ну давай же, дурацкий аппарат!
В этот момент я кашлянул, и он поднял на меня испуганный взгляд.
— Ну не могуя найти общий язык с этими… машинами, — сказал он и смущенно улыбнулся. — Чем могу быть полезен, херр Фёнс? Может, столик в ресторане?
Я покачал головой:
— Спасибо, не стоит. Сегодня вечером я ужинаю у друга.
Фердинан пожал плечами:
— Что ж, тогда как-нибудь в другой раз.
—
Разыгрывая из себя Коломбо, я сделал вид, что уже ухожу и вдруг внезапно о чем-то вспомнил.
— Да, кстати, Фердинан, — небрежно начал я, — помнишь того господина, который приходил ко мне в день приезда? Такой толстый, лысоватый здоровяк?
На мгновение Фердинан уставился в потолок, однако почти сразу же расцвел в улыбке:
— Да-да, конечно, я прекрасно помню того полного господина. Когда он пришел, я еще проводил его в ресторан.
— А ты видел, как он уходил?
— Нет, — быстро ответил владелец отеля. — На кухне как раз случилась запарка, так что большую часть вечера пришлось крутиться там. У нас такое частенько бывает… — Он улыбнулся: — А что, друг пропал?
Я пожал плечами:
— Он был не вполне трезв, поэтому я просто хотел узнать, заказал ли он такси или сам сел за руль.
— Очень сожалею, — сказал Фердинан, — но последний раз я видел его еще в ресторане вместе с тобой.
— А как насчет худощавой женщины ростом примерно под сто шестьдесят, в короткой юбке и дутой куртке?
Фердинан покачал головой:
— Тоже не видел.
Я поблагодарил его и поднялся к себе в номер. До того как мне следовало появиться у Бьярне и Анны, оставался еще час, поэтому мне вполне хватало времени, чтобы сбросить туфли, пройти в ванную и умыться. От гостиницы до дома друзей было меньше получаса хода, и я, истосковавшись по свежему воздуху, решил прогуляться. Дул сильный ветер. По небу проносились огромные тучи. По озерам гуляли волны с белыми барашками. Несмотря на такую погоду, кое-кто все же отважился на прогулку, поэтому вечным бегунам приходилось лавировать между гуляющими и лужами. Их бег напоминал не обычную трусцу, а какой-то стипль-чез. [29]
29
Скачка по пересеченной местности до заранее условленного пункта.
Я размышлял, что именно следует рассказать Бьярне. Больше всего мне хотелось уйти, как только я получу от них адрес Мортиса, и тем самым избавить Бьярне и Анну от моих личных проблем, но в то же время я чувствовал, что нуждаюсь в их поддержке. На помощь Финна рассчитывать не приходилось, так что никаких иных возможностей я, откровенно говоря, просто не видел. Я вдруг с особой остротой ощутил свое одиночество. Годы, проведенные в летнем домике, до поры до времени служили мне неплохой защитой от подобного рода мыслей. С другой стороны, добровольное затворничество в значительной мере сократило круг моих знакомств, ограничив его всего лишь несколькими друзьями, которым я мог безоговорочно доверять. Однако мне вовсе не хотелось перекладывать на их плечи свои собственные трудности, причинять ненужную головную боль.
Бьярне ничуть не изменился. За последние годы он отпустил длинные волосы, которые собирал на затылке в конский хвост, и, в своих очках с роговой оправой, небрежно одетый, напоминал этакого хиппи — осколок прошлого века.
Едва открыв дверь, он заключил меня в свои могучие объятия. Я убедился, что за прошедший
С тех пор как Бьярне похоронил свои мечты о карьере писателя, он пошел на службу и стал преподавателем в гимназии. С учетом изначально неплохого финансового положения Анны, а также ее нынешних заработков на посту муниципального служащего — консультанта по вопросам социального обеспечения, теперь у них не возникало особых проблем с содержанием огромной роскошной квартиры, окнами выходящей на озера. Наша старая, подержанная мебель времен «Скриптории» уже давно уступила место лучшим образцам датского мебельного дизайна. Кухню хозяева расширили и превратили в нечто среднее между столовой и гостиной. На книжных полках, занимавших львиную долю пространства вдоль стен в двух смежных комнатах, стояли не прежние, зачитанные до дыр дешевые книжонки, а роскошные издания в твердых — иногда даже кожаных — переплетах. Что ж, детей у них не было, и они вполне могли себе это позволить, тем более что со вкусом у них все было в порядке и двадцать лет назад.
Вскоре под влиянием сердечного гостеприимства Бьярне и Анны все мои мрачные мысли рассеялись. Мы сидели и, как обычно, болтали о разных пустяках, запивая восхитительную coq au vin [30] огромным количеством красного вина. Я чувствовал, что мне просто необходимо на какое-то время отключиться, подумать о чем-то совершенно постороннем, — и в компании старых друзей это получилось довольно легко. Казалось, будто и не было того года, что прошел со времени нашей последней встречи. Беседа текла легко и плавно, как ручей в старом лесном русле, где все камни давно уже отполированы водой до зеркального блеска.
30
Coq au vin — курица в вине.
Когда мы встали из-за стола, я ощутил, что изрядно пьян. Я с трудом держался на ногах и никак не мог сфокусировать взгляд. Придерживая меня за плечи, Бьярне отвел меня в соседнюю комнату, усадил и налил нам по рюмке коньяка, в то время как Анна начала убирать со стола. Возникло минутное молчание, и мои мысли разом вернулись к тому серьезному положению, в котором я оказался. Бьярне, по всей видимости, ощутил перемену в моем настроении, ибо спустя некоторое время спросил, все ли у меня в порядке.
Хоть меня и обуревало отчаянное желание рассказать ему все, подробно описывать ситуацию я сразу не стал. В моем сознании как будто возник огромный узел с бесчисленным количеством торчащих во все стороны концов. Однако я чувствовал, что стоит потянуть за некоторые из них, как они тут же оборвутся, а если дергать за другие, то узел не развяжется, а только затянется еще туже. Алкоголь также возымел свое действие, поэтому мне потребовалось определенное время, чтобы справиться с заплетающимся языком и начать более или менее стройно излагать свои мысли.
— Кто-то скопировал мое убийство, — с тяжким вздохом сказал я.
— Вот как? — довольно равнодушно отозвался Бьярне. — Но ведь у тебя же их такое огромное количество. — Он раскрутил в рюмке свой коньяк и с наслаждением втянул ноздрями его аромат. — Вовсе не факт, что это — осознанный плагиат. — Он сделал крошечный глоток. — За все это время ты отправил на тот свет сотни людей, так что же удивительного в том, что кто-то случайно воспроизвел одно из уже описанных тобой убийств?