Через океан. Часть 1. Калифорния
Шрифт:
Я молчу, не в силах сказать ни слова, и тогда он продолжает.
— Все могло случиться или нет. Но, как вижу, случилось. Я был к этому готов. И я готов тебя простить. Мы уезжаем завтра. Мы летим в Нью-Йорк, побудем там неделю, а потом вернемся обратно домой.
— Неужели тебя нисколько не трогает, что я тебе изменила с Заком?
— С ним будет отдельный разговор. Он соблазнил замужнюю женщину, он преступил черту, и заплатит за это.
— Нет, прошу тебя! Не делай этого! Мы оба виноваты перед тобой… Но это не самое ужасное, — я делаю глубокий
— Катя, это настолько глупо, что даже не смешно. Ты не можешь этого сделать.
— Артем, прошу тебя, поверь мне. Это так.
Тут он садится у моих ног и с мольбой смотрит в глаза.
— Я так и знал, что это была плохая идея. Конечно, где мне тягаться, с великим Эфроном! — восклицает он.
— Не юродствуй. Ты замечательный человек. И я тебя люблю.
— И поэтому остаешься здесь с этим… Ты вообще понимаешь, какую чушь несешь?!
— Понимаю. Но по-другому поступить не могу. Артём, прости меня. Мы должны расстаться, — наконец я произношу эту фразу вслух.
Какое-то время он обдумывает мою фразу. Я удивляюсь, как он все еще не разнес этот дом на кусочки, а его хозяина не отправил в больницу со множественными переломами. Видимо, он действительно этого ожидал, и у него уже появился план, потому что он вдруг достаточно спокойно спрашивает.
— Так ты едешь со мной в Нью-Йорк?
— Прости. Нет. Не еду.
— Что ж, тогда я поеду один, а потом один вернусь домой. И один расскажу нашим родителям, где и с кем ты осталась. А потом закончится твоя виза, и тебе придется вернуться. Придется разгребать все это говно, которое ты здесь наворотила. И поверь мне, жизнь уже не покажется тебе американской мечтой… Но знаешь что? — произносит он после небольшой паузы. — Если ты вернешься ко мне через полгода, я тебя приму и прощу. За полгода ты разочаруешься в этом… в его идеальности. Этого срока достаточно.
Я все еще молчу. Слова так и не появились. Голова совершенно пуста.
— Иди отсюда. Я буду собирать вещи и убери… этого с моего пути, когда я буду уходить, если не хочешь, чтобы я испортил его красивое лицо.
Я ухожу, так и не сказав ни слова. Выйдя из комнаты, я сразу вижу Зака, стоящего неподалеку. Очевидно, он был здесь, чтобы сразу войти и встать на мою защиту, если ситуация потребует его присутствия.
— Либо у меня плохой слух, либо Тим воспринял все это достаточно спокойно. А слух у меня хороший, значит…
— Значит, что он уверен в том, что я вернусь к нему не позднее чем через полгода. А сейчас он собирает вещи и уезжает… И очень просил не попадаться ему на глаза, чтобы не накликать беду.
— Это неправильно. Я не могу его не проводить, — начинает Зак.
— Ты что, с ума сошел? О чем ты говоришь? Что значит, не могу не проводить? Эта ситуация явно не предполагает следования этикету! Мы давно нарушили все правила.
— Наверное, ты права. Но где он будет ночевать? Пусть остается до утра.
— Он не останется. Где тут недалеко приличный отель?
— Шутишь? Здесь
— Да, конечно.
Я возвращаюсь в спальню, где еще прошлую ночь так сладко спала в объятьях мужа.
Артём уже заканчивает в полном беспорядке скидывать вещи в чемодан.
— В Хилтоне тебя ждет номер и вот бронь на билет до Нью-Йорка, — я неловко протягиваю ему распечатку из международного аэропорта ЛА.
— Быстро работаете, — он даже не смотрит на меня. — Не терпится меня выпроводить? Но это лучше, чем проводить здесь еще одну ночь. Хозяйское гостеприимство здесь уж слишком… навязчивое. Боюсь попасть под обаяние Закули, — он берет чемодан и выходит из комнаты. А я остаюсь сидеть на кровати.
Глава 10
После
Спустя десять минут в комнату заходит Зак. Я лежу на постели с закрытыми глазами и, как ни странно, чувствую только облегчение.
— Он уехал.
— Угу.
— А ты осталась.
— Да.
— Я рад. Спасибо…
Из глаз снова заструились слезы. Ненавижу прощаться и расставаться. И еще больше ненавижу быть плохой. А сейчас все вместе!
— Кэти, перестань! — на минуту он задумался. — Ты будешь сильно против, если я попытаюсь тебя отвлечь?
— Шутишь? Это мне сейчас жизненно необходимо.
— Ты все еще пахнешь мной… Это восхитительно, — Зак обнимает меня и нежно воркует, а потом встает и выходит из комнаты. А я остаюсь лежать, собирая разум по кусочкам.
— Ты пока можешь сходить в душ, — слышу я голос Зака спустя минуту. — Хотя я и не хочу, чтобы ты расставалась с моим запахом, твой мне нравится больше. Тебе это, кстати, необходимо для продолжения нашего вечера, — слышу я его голос еще тридцать секунд спустя.
Ну, хорошо, пора вставать. Сколько можно раскисать? В конце концов, решение принято. Менять его поздно. Нужно продолжать движение! Я встаю с постели, раздеваюсь и шагаю в ванную комнату.
Стоя под душем, я, наконец, уменьшила мыслительную функцию мозга до уровня утюга, и сразу стало легче. Постепенно я поднимаю температуру все выше и выше, чувствуя, как вода обжигает кожу, а кожа подстраивается под новый температурный режим.
Я отдаю себе отчет, что наказываю и пытаю себя. Хочу проверить свой предел и понять, каково это, гореть в пламени ада за свое предательство. Я только что сделала больно близкому человеку, и мне тоже должно быть больно. Хотя бы физически.
Ровно за секунду до того, как я начала бы вариться в кипятке, я вдруг оказываюсь за пределами душевой кабины и вижу его.
— Что ты делаешь?! — в голубых глазах плещется страх вперемешку со злостью, в то время как его руки бережно укутывают мое тело в мягкую натуральную ткань халата, но сверхчувствительная кожа тут же отзывается болью, и я всхлипываю.