Через океан. Часть 2. Москва
Шрифт:
— Привет, Зак. Очень мило, что ты позвонил. Не хочешь поздороваться?
— И какого черта ты увезла Джинни? — звук повысился чуть сильнее. — Я звонил домой. Там никто не отвечает. Звонил родителям — они играют в шпионов и молчат намертво. Что происходит? Только Джейсон сказал, где ты!
— Не кипятись. Да, нам было скучно одним, и я решила слетать в Россию. Здесь Джинни познакомилась со своими русскими бабашкой и дедушкой. Ей тут нравится. Она в восторге от снега! Дай ребенку получить новые впечатления, хорошо?
— Как долго вы там будете? — голос стал немного мягче.
— Еще не
— Что?! Ты в своем уме? Я не смогу так долго без Джинни! — чуть не поперхнулся Зак. — Вези ее через неделю обратно. Поразвлекались, и хватит.
— Нет, Зак. Мы не приедем. Мне предложили участие в шоу в Москве. Начало в эту субботу. Хочешь увидеть дочь, прилетай сюда сам!
— Ты снова танцуешь?
— Нет, я в составе судей.
— Я приеду. Ждите. Позвоню из Москвы.
Зак отключился, а я так и осталась стоять с прижатым к уху телефоном.
— Мама! — вывела меня из раздумчивости дочка. — Почему ты грустная?
Я улыбнулась.
— Все хорошо, милая. Скоро прилетит папа. У него закончились съемки. И он соскучился… по тебе.
Эта новость всегда одинаково действовала на нее. Джинни от радости стала носиться по просторному гостиничному номеру и выкрикивать междометия радости. А я наблюдала за ней, подавляя нарастающее чувство паники от приближающейся встречи с Заком.
Зак прилетел через три дня, как раз в день записи первого выпуска шоу. Зачем? Ну, зачем он выбрал именно этот день?
Утром мы поехали с дочкой встречать Зака в Домодедово. Джинни беспокойно осматривалась по сторонам, явно опасаясь пропустить любимого папу. Вот она увидела его.
С оглушающим криком «Daddy!!!» она кинулась ему навстречу, а он, бросив все сумки, подхватил ее и стал кружить вокруг себя. Их воссоединение было настолько трогательным, что на глаза непроизвольно выступили слезы от того, как Зак любит нашу дочь. И смотрела не одна я. Несмотря на внушительные размеры Домодедово, Зак и Джинни привлекли всеобщее внимание, а потому я поспешила вывести Зака из толпы.
Он раньше не был в России, поэтому его появление могло вызвать безумный ажиотаж.
Стремительно подойдя к веселившейся парочке, я поздоровалась с мужем, легко прижавшись к его чуть обросшей щеке, и попросила скорее выйти из толпы к паркингу.
Мое сердце билось как у зайца, пойманного в ловушку. Я села за руль, Зак занял место рядом, а Джинни привычно уселась в детское кресло сзади.
Бросая короткие незаметные взгляды на Зака, я отмечала, что он выглядел потрясающе. Стильное темно-синее шерстяное пальто подчеркивало глубину его голубых глаз, шарф со сложным рисунком добавлял ему элегантности. Чуть взъерошенные и небрежно уложенные отросшие волосы придавали оттенок озорства и легкости. Легкий загар, открытый и доброжелательный взгляд и такая добрая улыбка, которой он одаривал абсолютно всех прохожих… Он выглядел «как иностранец» и ничто не могло скрыть этого. Я в очередной раз почувствовала, какое это счастье быть рядом с таким мужчиной, который всегда и везде привлекает к себе взгляды.
Рядом с ним даже я в новом пальто любимого кроя «пончо» со свежим легким макияжем и легкой укладкой, терялась и выглядела не так эффектно. На него обращали внимание даже мужчины.
— Здесь очень хмурые люди, — заметил он. — Почему? Даже в аэропорту. Обычно во всех аэропортах люди радуются и улыбаются, а здесь все чем-то озабочены… И полицейские хмурые.
— Добро пожаловать в Россию, в суровую страну русских людей, где улыбаются только в минуты большого счастья, — саркастично произнесла я и сосредоточилась на дороге. Утренний трафик еще не рассосался, а значит нужно было быть предельно осторожной.
Зак неустанно удивлялся России. И не могу сказать, что ее положительным сторонам. И я его понимала. Москва была не самым впечатляющим городом России. Она задыхалась в пробках и в большом количестве незаконных эмигрантов. Люди становились все злее и агрессивнее.
Наконец, мы приехали к отелю, где нас поселили с Джинни. Семейный люкс, состоящий из двух изолированных комнат и гостиной. Как в настоящей квартире. И Зак просто подселился к нам.
Нам предстояло провести ночь в одной постели. От этой мысли в горле пересохло, и закружилась голова. Я не видела мужа месяц и не прикасалась к нему уже больше шести недель. Он прилетел такой красивый и такой неземной, что мне с трудом удавалось держать себя в руках. И все же…
Все же я оставила их в номере. Располагаться. А сама скорее помчалась в студию, где мне должны были сделать прическу и макияж, и где я должна была готовиться к шоу. Мы договорились с Заком, что вечером я пришлю водителя, который заберет их и привезет на шоу, где они смогут посмотреть мероприятие. Для Зака это была возможность сравнить, а для Джинни просто насладиться красивым зрелищем.
Я планировала отдать девочку в танцы только через полтора года, но уже сейчас приучала ее к этому виду спорта. И Джинни танцы нравились.
Все шло хорошо и по плану. По телефону Зак рассказал, что они пообедали, сходили в развлекательный центр в отеле и теперь премило общаются в номере, наверстывая упущенное время.
Со спокойным сердцем я отправила к ним машину. До начала шоу оставался буквально час, когда мне пришла смс.
Зак
Мы с Джинни улетаем домой, здесь нам нечего делать. Прилетай, как освободишься. Нам надо решить наш вопрос
Паника и ужас охватили мое сердце. Он увез Джинни! А может, еще не увез? Набираю номер Зака, но слышу лишь, что абонент недоступен. Он либо отключил телефон, либо самолет уже взлетел. На первое непохоже. Зак никогда не прячет голову в песок. Это значит, что Джинни уже на пути в ЛА.
Ну и быстрый, негодяй! От злости я забыла все на свете. Даже то, что шоу начнется вот-вот. Совершенно забыв про разницу во времени, я набрала номер Старлы.
Она ответила почти сразу, хотя голос был сонный. Без предисловий я выпалила
— Старла, он тайком увез от меня Джинни! Что мне делать?!
— Кэти, здравствуй. Что случилось? Как так могло получиться?
— У меня сегодня шоу, в котором я участвую. Я оставила Джинни с Заком. Мы должны были встретиться вечером, а он забрал нашу дочь и увез ее! — в моих словах явно звучал ужас. Я это слышала сама.