Через пламя и ночь
Шрифт:
За дверью скрипнула половица. Мавна прислушалась: кто-то ходил мимо её комнаты. Должно быть, Смородник встал за водой. Мавна прислонилась к двери и замерла. Раз ему тоже не спится, может, выйти и извиниться, что сбежала на скотный двор? Хотя это он должен извиняться за то, что пленил её и оскорблял, называя нежичкой.
Мавна выдохнула и всё-таки приоткрыла дверь. Во всяком случае, пускай увидит, что ей тоже не спится. Может, они ещё до рассвета соберутся в путь, чтобы скорее попасть в Озёрье.
Дверь в комнату Смородника
Мавна отступила на шаг назад, в свою комнату, но дверь не закрыла, оставила щёлку. Эта девушка была красива, гораздо красивее её самой, и Мавна приняла это осознание спокойно: ну что ж теперь. Не хотелось мешать – мало ли для чего красивые женщины заходят в спальню сильного молодого чародея. Но что-то тут всё равно было не так.
Незнакомка скользнула в комнату и бесшумно закрыла за собой дверь. Мавна снова вышла и прислушалась. Если что-то случится, она сможет позвать на помощь корчмаря. Ну а если нет, вернётся к себе и постарается заснуть.
Скоро послышались другие шаги, на лестнице. Мавна растерялась, не зная, оставаться на месте или спрятаться у себя. Но ничего решить не успела: к ней поднялась ещё одна незнакомая девушка, русоволосая, ростом пониже той, которая скрылась в комнате у Смородника.
– Привет, – тихо произнесла незнакомка. – Тут… Ты не видела мою подругу? Она немного не в себе, ей может потребоваться помощь.
Девушка заметно нервничала. Было темно, Мавна даже подумала взять свечу, но даже света, падающего из приоткрытой двери, хватало, чтобы разглядеть бледное лицо и лихорадочно блестящие глаза. Незнакомка поправляла ворот платья, будто не могла найти покоя своим пальцам.
– Д-да… Вроде бы. Я слышала шаги.
Мавна почувствовала, как начинают гореть уши. Она не смогла сказать, что подруга незнакомки зашла в комнату к её попутчику – даже в мыслях это звучало смущающе.
– Где она?
Незнакомка с неожиданной прытью распахнула дверь в комнату Мавны, но, никого там не увидев, вернулась и с силой толкнула дверь в комнату Смородника.
– Луче! – зарычала она. – Ты же обещала!
Дверь распахнулась ещё шире, и Мавна увидела Смородника, лежащего на кровати. Над ним склонилась та самая девушка со светлой косой: так низко, как склоняются для поцелуя.
Луче вскинула голову. С губ стекали тёмные струйки и капали на грудь Смородника. Она ощерилась, показывая окровавленные зубы, быстро вытерла рот рукавом платья и стремительно кинулась к окну. Громыхнули ставни, задребезжало разбивающееся стекло, и Луче исчезла, словно её тут и не было.
Глава 2
Невеста крови
До Берёзья они не доехали – у самой широкой дороги лишь злее выли нежаки,
Здесь стена вокруг селения протянулась куда мощнее, чем в Сонных Топях. Высоченная, из толстых сосновых стволов, безукоризненно подогнанных друг к другу и с широкими площадками, обнесёнными крепкими перилами. По таким площадкам можно свободно пробежать из одного конца стены в другой, обстреливая окрестности. Илар завистливо хмыкнул. Такую ограду бы домой, и никакие упыри не пробились бы.
«Домой».
Илар мотнул головой, выгоняя мысли о доме. Больше у него ничего нет. Только немного вещей, лошадь с повозкой и Купава.
Они приехали в Сырой Ольшак прошлым вечером, успели как раз до сумерек. Дозорный задал несколько вопросов, осмотрел вещи и с неохотой пропустил за ворота. Купава переживала, озиралась и шептала, что снова накличет беду, но Илар красноречиво кивнул на могучую ограду. Уж за это селение можно не так бояться, как за другие. Если упыри придут, то не смогут быстро пробиться внутрь. А там и дозорные добьют. Лучше отсидеться тут хотя бы пару-тройку дней.
Илару очень нужен был отдых от дороги. Не трястись по колдобинам, не жариться на солнце и не мёрзнуть по ночам. Не вслушиваться в вечерние звуки, не сжимать нож и не видеть, как тень вины пробегает по красивому лицу Купавы.
Он позволил зашить себе раны на руке и ноге и принял другую помощь от местного лекаря, потому что понимал: если та загноится, Купаву некому будет защитить. Илар успел возненавидеть свою беспомощность и начал с тоской вспоминать дни, когда всё тело не терзала боль, а голова была свободна от тяжести и тумана.
После того сражения в деревне и вспышки света, о которой ему рассказала Купава, ему стало ещё хуже. В груди пекло, а руки и ноги, наоборот, стали слабыми. Постоянно хотелось спать, и если бы в пути на них напали упыри, Илар смог бы только кинуть нож наугад, в темноту – и будь что будет. Такое положение его не устраивало.
В Сыром Ольшаке их приютила местная семья: позволили занять сарай, пристроили лошадь с телегой, даже пустили вымыться и дали мешки, набитые соломой, чтоб мягче было спать.
У забора примостилась лавка среди разросшихся кустов калины, и Илар выбрался подышать воздухом. Ему удалось удобно устроить ногу, оперев её на крупный камень так, что она почти не болела. Купава ушла отнести молочнице деньги за сыр, который покупала утром, и должна была вот-вот вернуться. Илару хотелось встретить её не лежащим на тюфяке, а хотя бы сидя перед двором.
Сейчас снаружи было непривычно многолюдно. На главной улице собралась едва ли не вся деревня: жители столпились по обеим сторонам дороги, будто для чьих-то проводов. Илар нахмурился и, встав, проковылял к старику, которого уже видел пару раз.