Через реку забвения
Шрифт:
– Гм! Так вот, если действительно хочешь удостовериться в моей правоте, послушай собственные музыкальные альбомы – от первой песни до последней.
Тереза вновь нахмурилась.
– Не понимаю, при чем здесь это?
– Как! Твои песни и есть доказательство.
– Я помню их наизусть, – усмехнулась она.
– Тогда тебе известно, что в них речь идет о твоих чувствах – любви, ненависти, обиде, прощении. О том, что ты хочешь избавиться от призраков прошлого и не можешь.
– Ну и что? – с вызовом произнесла Тереза.
– А то, киска, что в действительности ты все еще любишь меня!
Тереза вздрогнула, будто от укола иглой.
– Да-да! – кивнул Патрик. – По-моему, тебе надо смириться с этой мыслью. Тем более что она очень приятна, правда?
Он придвинулся чуть ближе к Терезе, которая этого даже не заметила. На нее вдруг будто нашел ступор. Она просто стояла без единой мысли в голове и смотрела на Патрика.
– Вспомни, какой замечательный союз у нас был! – продолжал он. – Какие веселые песни мы сочиняли!
В глазах Терезы промелькнуло удивление.
– Мы?
– Хорошо, хорошо, ты, – быстро поправился Патрик. – Но ведь я многому тебя научил, правда? Надеюсь, ты не станешь этого отрицать?
Тереза попыталась вспомнить, какие творческие навыки привил ей Патрик, и не обнаружила ни одного, но промолчала.
– Я постоянно слежу за твоим творчеством, – заметил он, приблизившись еще на шаг. – И вижу, что ты вовсю используешь мои советы. – Преодолев расстояние примерно еще в полшага, он протянул руку и осторожно погладил Терезу по щеке. Она осталась неподвижной. – А представь себе, как плодотворно мы могли бы работать сейчас! – вкрадчиво произнес Патрик. – Какой замечательный творческий союз у нас получился бы. И сколько денег это принесло бы нам.
Тереза подняла на него взгляд.
– Денег?
– Да, киска, да! Мы много трудились бы и делали бы на этом неплохие бабки. Сочинять мелодии буду я, это для меня не проблема, ты станешь писать тексты и исполнять песни, а о разделе доходов мы как-нибудь договоримся. Известностью ты уже обладаешь, так что деньги потекут к нам рекой!
– Деньги? – вновь произнесла Тереза.
– Конечно! – Взгляд Патрика горел. – И новые возможности.
– Но я и так неплохо зарабатываю, – заметила Тереза. – Зачем мне что-то менять?
Она стояла лицом к двери и потому увидела, как та тихо приоткрылась и в гримерную неслышно вошла Синтия. А через мгновение появился Брюс.
При виде его Терезу не только охватила радость, но даже бросило в жар. Она машинально провела языком по губам.
Патрик истолковал это по-своему и наклонился, чтобы поцеловать Терезу, но, когда она отодвинулась, вновь выпрямился.
– Тебе-то, может, и незачем, но ты могла бы подумать и обо мне. Не забывай, я тот, благодаря кому ты стала звездой.
Тереза саркастически усмехнулась.
– Неужели?
– Разумеется. А ты думаешь иначе?
– Вообще-то да, но мне интересно, каковой представляется
Патрик дернул плечом. Вероятно, ему не понравилось направление, в котором потек разговор.
– Очень большой, – чуть раздраженно произнес он. – Если коротко: я сделал тебя тем, кем ты сейчас являешься. Если бы не я… – Патрик сердито засопел. – Между прочим, другой на моем месте давно потребовал бы свою долю доходов!
– За что? – воскликнула Тереза.
– И ты еще спрашиваешь? Использовала меня в своих текстах, выставила каким-то монстром, ославила на весь мир… И за все это я не получил ни пенса! Все денежки достались тебе. Если хочешь знать, я могу подать на тебя в суд за причинение морального ущерба!
– Что-о? – возмущенно протянула Тереза.
– То самое! – зло бросил Патрик. – Так что соглашайся сотрудничать со мной по-хорошему, иначе…
– Эй, мистер! – прозвучал в гримерной голос Синтии.
Они с Брюсом одновременно двинулись вперед, но Синтии удалось добраться до Патрика первой.
– Что за угрозы? – хмуро произнесла она, глядя ему прямо в глаза. Что было несложно, потому что Синтия оказалась одного роста с Патриком.
– А ты не лезь в чужой разговор! – процедил тот сквозь зубы.
– Полегче! – сказал Брюс.
Но Синтия решила, что разговаривать с наглецом незачем. Не успел Патрик опомниться, как она отработанным приемом заломила ему руку за спину, отчего он согнулся пополам, и молча поволокла к выходу. А когда оба оказались в коридоре, мимоходом подмигнула Терезе и захлопнула дверь.
– Ах, Брюс! – прошептала Тереза, прижимаясь к его груди. – Наконец-то ты вернулся!
Он нежно обнял ее.
– Это был Патрик?
– Да, – кивнула Тереза. – Патрик Корбетт. Собственной персоной. Тебе Синтия сказала?
Брюс усмехнулся.
– Она разыскала меня и крикнула, чтобы я скорей бежал сюда. Мы немножко послушали ваш разговор у двери, а потом решили войти.
– Я так обрадовалась, увидев тебя, – тихо произнесла Тереза. – Знаешь, вообще-то это хорошо, что сегодня здесь появился Патрик. Беседуя с ним, я кое-что поняла. – Она подняла лицо и посмотрела прямо на Брюса. – Сейчас скажу. Только сначала замечу, что у нас с тобой как-то странно все получается: ты признался мне в любви в ресторане, а я…
Брюс замер, не сводя с нее глаз и боясь дышать.
– А я признаюсь здесь, в гримерной, – улыбнулась Тереза. – Да-да, – закивала она, гладя Брюса по щеке. – Пока Патрик развивал идею о том, что я по-прежнему питаю к нему какие-то чувства, мне вдруг стало ясно, что я люблю тебя. Вот, собственно, и все, что ты должен знать.
– Ох, Тереза! – выдохнул Брюс. – Неужели мне это не снится?
– Нет, дорогой, я действительно тебя люблю. И чтобы ты поверил, буду повторять тебе это каждый день. А теперь поцелуй меня, пожалуйста, потому что я очень по тебе соскучилась!