Через семь гробов
Шрифт:
Выдержав небольшую, на несколько секунд, паузу, чтобы дать присутствующим возможность осмыслить сказанное, Клевцов протянул Корневу его коммуникатор.
— Вам, Роман Михайлович, я установил многоуровневую защиту передачи кода. Сейчас вы введете новый код, и пользуйтесь спокойно. Передавать код на открытие будете совершенно так же, как и раньше, дальше будет работать моя программа. Ни перехватить ваш сигнал, ни подобрать ваш код теперь никто не сможет.
— Спасибо, Сергей Павлович, — Корнев взял коммуникатор и ввел новый буквенно–цифровой код.
— И что, правда так никто и не сможет? — недоверчиво спросил Сергеев.
— Ну, знаете, Илья Витальевич, — несмотря на свой небольшой рост, Клевцов умудрился глянуть на штабс–ротмистра свысока, — абсолютной защиты
— А почему компьютер с корабля, а не коммуникатор? — снова вклинился Сергеев.
— Потому что управляющая программа записана именно на компьютере корабля. И уровень защиты, который можно обеспечить с помощью этого компьютера, куда выше, чем у коммуникатора. И, кстати, при попытке взлома эта программа будет записывать все действия взломщиков и снимать их на обзорные камеры.
— Вот за это спасибо, Сергей Павлович, — в голосе Сергеева отчетливо прорезались властные нотки. Клевцов, только что подобный огромному сияющему солнцу, вокруг которого вращаются маленькие и тусклые планеты, мгновенно оказался отодвинут на второй план. Конечно, офицер Инженерного корпуса — это очень хороший специалист, но кадровый офицер, пусть и жандармский — это прежде всего командир. Сергеев продолжил:
— Я так думаю, вам не только Роман Михайлович будет признателен за эту программу, но и вся гильдия независимых перевозчиков. Ну, мы еще поговорим с вами о дальнейшем использовании ваших разработок, а пока давайте закончим здесь. Вам, Роман Михайлович, следует фиксировать прибытие и убытие на каждую планету в русском консульстве. Если такового на планете нет, шлите сообщение в генеральное консульство на Тринидаде. Как только необходимость в этом отпадет, мы вам сообщим.
— Спасибо, господа, — сказал Корнев. — В честь такого случая, может быть, по рюмочке?
Роман извлек из шкафчика литровую бутылку клюквенной настойки, которую возил уже месяца два, с тех пор как последний раз был дома. По большому счету, такое дело надо было бы отметить хорошим товарищеским обедом, но, увы… На «северах», как и почти на всех небольших кораблях, ни камбуза с соответствующим оборудованием, ни кают–компании предусмотрено не было. И пилотам, и пассажирам приходилось довольствоваться высококалорийными питательными батончиками да запивать их минералкой. Правда, себе, любимому, Корнев поставил электрочайник, но должны же у господина капитана–пилота иметься хоть какие-то привилегии? Так что обед на корабле исключался по причине полной невозможности такого мероприятия. А идти куда-то всей компанией и привлекать чужое внимание — ну тут не надо быть великим конспиратором, чтобы понимать всю неуместность этого предприятия. Опять же, Великий пост. Если кто-то соблюдает, может неудобно получиться. А выпить по чуть–чуть можно, грех, конечно, но не такой уж и великий…
Сам Корнев пост не то чтобы так уж строго соблюдал, не при его образе жизни и работы это, но честно старался. Когда служил в летном флоте, там было проще — что дали, то и ешь. Чем тебя кормит любимое командование — не твоя забота. Здесь просто только на корабле. Питательный батончик, он, конечно, всякие белки да жиры содержит, но что-то Корнев сильно сомневался, что эти белки и жиры имели мясное происхождение. А если и имели, все равно назвать это мясной пищей язык никоим образом не поворачивался. Так что пока корабль в полете, пост соблюдался сам собой. На планетах дело другое. Возможность поесть постную пищу имелась далеко не везде, так что приходилось, как говорится в избитом каламбуре, есть, что есть. Ну а что касается девок… Нет, конечно, здоровый мужской организм своего требует,
Жандармы и инженеры с удовольствием отдали должное вкусу и аромату настойки. Закусить было нечем, но никто по этому поводу не переживал. Ну что такое двести грамм для здорового мужчины? И зачем их еще и закусывать, если и так вкусно? Потом сказали друг другу несколько теплых слов на прощание, и Корнев остался на корабле один.
Пассажиры должны были прибыть только завтра, так что приведение в должный вид предназначенной для них каюты Роман отложил на потом. Сейчас надо было обдумать последние события и решить, что и как делать дальше.
С проникновением чужих на корабль все понятно, спасибо Клевцову. Спасибо ему же, что этот вопрос теперь решен. А вот зачем все это было затеяно?
Ежу понятно, что жандармы что-то накопали. Тому же колючему зверьку ясно, что делиться своими сведениями и соображениями с Корневым они не спешили. Что ж, у них служба такая. Но, как известно, уши даны человеку, чтобы слышать, глаза — чтобы видеть, а мозги — чтобы услышанное и увиденное анализировать. Все три названных органа у Корнева присутствовали, услышать и увидеть ему кое-что удалось, оставалось только загрузить мозги.
Роман поудобнее устроился на кровати и стал вспоминать мелкие подробности, так или иначе замеченные им во время работы жандармов и инженеров.
Самое интересное было, когда прапорщик Татаринов позвал штабс–ротмистра Сергеева и они шептались за дверью каюты. Все, что там говорилось, Корневу услышать не удалось, но… Но один интересный обрывочек он расслышал хорошо. Как там сказал прапорщик? «Был использован биосканер».
Биосканер у Татаринова был. Но ведь вряд ли прапорщик сказал бы так о своей работе? В отчете он так написать мог — «был использован биосканер», а вот устно сказал бы как-нибудь по–другому. Ну, например: «Биосканер показал, что…» или что-то в этом роде. Значит, что? Значит, он говорил не о своем биосканере. Он говорил о том, что обнаружил следы использования чужого биосканера! А вот это уже интересно…
Корнев вскочил с кровати, метнулся в рубку и уселся за компьютер. Проведя несколько минут в Руссети, удовлетворенно потер руки. Да, биосканер оставляет следы, которые при использовании соответствующего оборудования можно заметить. Вот их-то и нашел прапорщик Татаринов.
Так, а для чего используется биосканер? Правильно, для обнаружения и последующей идентификации биологических следов человека — отпечатков пальцев, потожировых выделений, чего-то там еще… Если учесть, что работали этим биосканером в пассажирских каютах, то интересовали взломщиков следы именно пассажиров. А каких именно пассажиров? Четверых геологов, севших на Райнланде? Хм, вряд ли. Они ведь так на Валентайне и остались, так что их биологические следы куда проще было срисовать там. Да и зачем следы, если их и самих можно было найти и незаметно сделать сколько угодно снимков? Нет, искали следы пассажиров, которых на Валентайне не было. Причем пассажиров недавних. И подходил под такое определение только один человек — Дмитрий Николаевич Лозинцев. Потому что до него Корнев совершил аж два рейса без пассажиров. Так что если бы разыскивали тех, кого он возил до Лозинцева, подсуетились бы раньше.