Через тернии к свету
Шрифт:
— А что, был такой? — брови Кузьмы опять поползли вверх.
— Когда-то был. Лет семьсот назад. Его прикрыли, когда удалось доказать, что большинство из экспонатов — либо умелая подделка, либо имеет вполне объяснимое происхождение.
— И что там, в этой заметке?
— Читайте!
У самой стены возник огромный плавающий экран, на котором был изображен фрагмент текста, набранный большими буквами. Керт начал читать вслух:
Спустя сотни лет тунгусский космолет по-прежнему остается кладезем вопросов, ответы на которые так и не найдены.
Кто они — эти существа в центральном отсеке? Мертвы они или находятся в состоянии
Почему до сих пор никто не ответил на сигналы о помощи, которые корабль подает в космос вот уже несколько столетий? Возможно, данная цивилизация уже не существует, и этот корабль — ее единственный потомок.
Ученые годами бились над разгадкой этих вопросов, но истина, похоже, не спешит улыбаться нам своей благосклонной улыбкой.
— Ну, а дальше? — нетерпеливо спросил Кузьма, когда плавающий экран погас, — Чем это все закончилось?
— Не знаю, — пожал плечами Айсор, — Больше ничего нет. Все будто уничтожено. Любые записи и упоминания. Даже эти я обнаружил совершенно случайно.
— Странно, — прошептал Керт и почесал в затылке, — Так не должно быть.
— Думаешь, древним было что скрывать? — осторожно предположил Кузьма.
— Все возможно. Каждая эпоха хранит свои секреты, — задумчиво сказал Айсор, — Но ведь рано или поздно любая правда выплывает наружу. А тут — сплошной чистый лист. Только два пятнышка в самом углу, едва заметные.
— Быть может, Аули Косторыма не так уж и не права? — высказал свое мнение Керт, — Инопланетяне давно среди нас, поэтому и уничтожили следы своего прибытия.
— Вопрос только, в чем она права, — заметил Кузьма и потянулся к стакану с напитком, — В том, что они прилетели с тунгусским космолетом? Или в том, что ты — один из них?
Керт вздрогнул и слегка побледнел. Нет, это не задело его, ни в коем случае. После глобальной проверки на предмет внеземных корней, он чувствовал себя даже большим землянином, чем Кузьма и Айсор. Может, это они — инопланетяне? Шутка вертелась на языке, однако он предпочел промолчать. Тема была достаточно скользкой, чтобы поддерживать в ней огонь. Лучше бы они поговорили о чем-то другом, менее болезненном для Керта.
Однако было нечто, что не давало последнему покоя, засело в мозгу колючей занозой, мешая сосредоточиться на чем-то другом.
Сомнения?
Или предчувствие?
Кто знает, что на самом деле имела в виде Аули Косторыма.
Однако из ста тысяч гипотез, выдвинутых ею, лишь одна не нашла своего подтверждения…
— Привет, дорогой!
Невысокая темноволосая женщина ласково и с видимой охотой прижалась губами к шершавой щеке Керта, задержавшись на ней чуть дольше, чем следовало. Возможно, она хотела немного большего, чем дружеский поцелуй. Возможно, когда-нибудь, если Керт неожиданно посмотрит на нее другими глазами…
Впрочем, добрые приятельские отношения с Кертом тоже устраивали Глорию. С ним она чувствовала себя легко и беззаботно, будто ласточка в небе. Однако на этот раз в глубине его проницательных карих глаз затаилась тревога. Губы казались бледными, чуть пересохшими. На щеках — алые пятна.
— Что тебя беспокоит, Керт? — спросила она, жестом указывая на уютный кремово-желтый диванчик.
Керт послушно сел, широко расставив длинные ноги, и внимательно посмотрел на Глорию.
— Ответь, как специалист, можно ли верить словам ясновидящих?
— Господи, Керт, — воскликнула женщина и всплеснула ладонями, — Откуда подобные вопросы? Ты же отлично понимаешь, что любое предсказание — всего
— А если речь идет о прошлом?
Глория задумчиво пожевала губами, а затем понимающе усмехнулась.
— Хочешь, чтобы я подтвердила или опровергла предсказание Аули?
— Значит, ты тоже слышала, — вздохнул Керт.
— Я предполагала, что ты придешь ко мне…
— Я настолько предсказуем?
— Нет, просто знаю, что ты не сможешь спокойно спать, пока не будут расставлены все точки над «i». Правда, не думаю, что смогу тебе сильно помочь. Прошлое для меня — тайна. Все, что я могу — это погрузить тебя в транс…
— Мне не нужно мое прошлое, — возразил Керт, но Глория перебила его, прижав свой палец к его губам.
— Прошлое твоих предков. Все, что заложено в твоей генетической памяти. Это ты можешь увидеть, да…
— Насколько далеко? — серьезно спросил Керт, рассеянно убирая ее руку, — Надеюсь, я не увижу своих предков в звериных шкурах, лепечущих на первобытном языке?
— Но это было бы идеально, не правда ли? — улыбнулась Глория и покачала головой, — У меня вряд ли хватит сил на столь глубокий транс. Но с вами, совершенными людьми, все немного проще. Вы — новый генотип, а значит, путешествие будет не столь уж далеким.
— 1908 год? — глаза Керта вспыхнули.
— Я не могу ручаться, — тихо сказала Глория, — Ты готов?
— Прямо сейчас?
— А когда еще?
— Готов…
Глория велела ему лечь на спину и расслабиться, а сама присела у изголовья и стала водить руками перед его глазами. Губы ее проговаривали едва слышные слова. Керт не мог разобрать ее шепот, как не прислушивался, а потом вдруг увидел взгляд — жесткий, колючий, пронизывающий до костей. Зрачки Глории стали напоминать глубокие колодцы, затягивающие внутрь с непреодолимой силой. Керт почувствовал, как кто-то или что-то сорвало его с места и беспощадно бросило в темные затягивающие воды.
Это были уже не глаза — это была пучина, трясина, клейкая на ощупь, ни холодная, ни теплая — никакая. Словно он провалился в никуда и цеплялся ладонями ни за что. И, наконец, Керт увидел свет и устремился к нему всем существом. А вокруг звучали приглушенные задумчивые голоса…
Глава 1
Рене
1
2702 г.
Ново-Псковск, Россия
Полуденное солнце беспощадно било в глаза. Рене жмурилась, проклиная себя и все на свете за то, что забыла надеть солнцезащитные линзы. Она приложила руку к опознавательной панели у двери теткиного дома и стала ждать, когда Натали откроет. Секунды капали одна за другой в бесконечном водопаде минут, наконец, когда внутри уже пробежал холодок волнения, дверь распахнулась, и Рене вошла в дом.
Тетка встречала ее на пороге.
Рене вздохнула с облегчением, наблюдая как лицо Натали озаряется приветливой улыбкой. Тетка была именно такой, какой Рене привыкла видеть ее с самого детства: высокой, красивой, немного полноватой, с глубокой ямочкой на подбородке, придававшей ее лицу несколько мужские черты. Только выражение лица было не таким как раньше — живым, веселым. После гибели мужа и сына два месяца назад в глазах отражались лишь боль и пустота.
Рене знала, что следует поговорить с Натали, попытаться вернуть к жизни, пока пустота не поглотила ее целиком. Вот только как подобрать слова?