Через забор
Шрифт:
— Мне стоит за это извиняться? — выдохнул я, когда наконец-то смог заговорить.
— Нет, — прошептала она.
— Хорошо. Потому что такое может часто происходить.
— Пирожные? Это они… э-э… так повлияли на тебя?
Усмехнувшись, я отстранился и посмотрел на нее. Опухшие после поцелуя губы, порозовевшие щёки, а глаза… они отражали ту же страсть, которую чувствовал я.
— Нет, Кортни, это ты… только ты так на меня влияешь.
— Ух ты, — одними губами, беззвучно произнесла она.
— Вот именно, ух ты. — Я прижал Кортни
Она широко раскрыла глаза, еще больше раскраснелась и вдруг напряглась.
— Это всё, что я сейчас хочу. Только ты. Только это. Расслабься, — попросил я.
Кортни задрожала, и я взглянул на неё, обеспокоенный изменением в поведении.
— Кортни?
— Ты заставляешь меня хотеть… большего, — прошептала она, нежно поглаживая пальчиками моё лицо.
Я улыбнулся, поймал ее ладонь и поцеловал.
— Хорошо. Большее — это хорошо, но только когда ты будешь готова. Никакого давления. Мы доберёмся и до этого. Вместе.
— Вместе, — с дрожью выдохнула она.
_____________________________________________
Кортни уснула. Чтобы посмотреть фильм, мы расположились на диване. Я уговорил её прилечь, положив голову на подушку у меня на коленях, и укрыл нас большим одеялом. Я нежно поглаживал волосы Кортни, с радостью чувствуя, как она расслабляется. Я продолжал перебирать её шелковистые локоны, краем глаза смотря фильм, но главным образом наблюдая за нею. Она была измучена всем переживаниями этой недели, и к тому же не выспалась прошлой ночью, присматривая за мной после кошмара.
Теперь я хотел сделать то же самое для неё.
То с какой силой мне хотелось оберегать ее и защищать поражала, а страсть, которая вспыхивала во мне от одного ее жеста или слова, сводила с ума. Я никогда не испытывал ничего подобного. Я так долго запрещал себе хоть что-то чувствовать. Потеря семьи опустошила меня, и я даже представить не мог, что однажды позволю себе снова о ком-то глубоко заботиться. Но вот моей жизни появилась Кортни и оказала на неё такое огромное влияние, что действительно стала необходимой мне как воздух. Одна только мысль что мне придётся вернуться к одинокому существованию, вызывала дрожь. Я нуждался в Кортни. И она нуждалась во мне. Не было никаких сомнений, что мы нужны друг другу, и я больше не мог представить свою жизнь без неё.
Кортни сморщила носик и, поёрзав, повернулась ко мне. Я подождал, пока она не заснет крепче, а затем снова начал гладить её волосы, разглядывая причудливые тени в комнате. Я слышал непрекращающийся стук дождя по крыше, его тихий шелест успокаивал меня. Когда моя рука переместилась, пальцы немного сдвинулись и замерли. Я что-то нащупал под волосами Кортни, поэтому включил лампу, аккуратно откинув пряди и увидел шрам. Он был неровный, зигзагообразный, около трёх дюймов в длину. Необходима была немалая сила, чтобы оставить такой след на её голове. Ресницы Кортни затрепетали, я убрал руку и понял, что она пристально смотрит на меня.
— Привет,
— Ты смотрел на мой шрам, — с грустью прошептала она.
Я виновато пожал плечами.
— Я почувствовал его, когда гладил твои волосы. Он у тебя давно?
— Да, с десяти лет, — ответила Кортни и, чуть помолчав, добавила: — Есть и другие.
— И у меня тоже. Как память о годах увлечения скейтбордингом. Я покажу их тебе потом, — я игриво подмигнул и усмехнулся, но печальный взгляд Кортни стер улыбку с моего лица.
Что-то здесь было не так.
— Откуда у тебя эти шрамы, Кортни?
— Энди.
Я напрягся, но Кортни, похоже, была готова поговорить со мной, поэтому я взял её руку и крепко сжал.
— Расскажи мне.
— Я родилась спустя четыре года после Энди…
— Не такая уж и большая разница в возрасте.
— Четыре или четырнадцать — это не имеет значения. Главное, что мои родители больше не хотели детей. Я стала неожиданным сюрпризом, — она помолчала, — и нежеланным.
Я нахмурился.
— Как ребёнок может быть нежеланным?
Она пожала плечами.
— Они были уже в возрасте. Счастливы. Обустроены. И никогда не планировали и не хотели ещё одного ребёнка. Энди был для них всем, и оправдывал все их ожидания. Общительный, популярный, успешный в спорте… а потом появилась я. Сначала мама думала, что у неё ранняя менопауза, но вместо этого получила меня.
Я сжал её руку.
— Большинство людей сочли бы это подарком. Ты говорила, что по твоей вине она умерла. Как это возможно? Она попала в аварию, да? Но ты была ребёнком тогда.
Она смотрела на меня, не мигая.
— Я не была такой как Энди. Он был желанным, а меня всегда называли проблемным ребёнком. Я была толстенькой, неуклюжей и застенчивой. Часто болела. Боялась даже собственной тени. Вечно падала или ранилась. — Она покачала головой. — По словам моего отца, со мной было столько проблем, что это практически сводило маму с ума.
Кортни вздохнула.
— Однажды я заболела, и мама поехала за лекарством. Домой она так и не доехала. Шел дождь, дороги были скользкими, и она попала в аварию. Другой водитель проехал на красный и столкнулся лоб в лоб с маминой машиной. Мою жизнь и до этого нельзя было назвать сладкой, а уж после… стало только хуже.
Кортни попыталась отодвинуться, но я ее остановил.
— Нет, пожалуйста, не отстраняйся от меня. Позволь мне видеть тебя — мне это нужно.
Она села обратно и обеспокоенно посмотрела на меня.
— И что произошло? — тихо спросил я, обняв ладонью её щеку.
— Энди никогда не любил меня, даже когда я была маленьким ребёнком. Он просто обожал издеваться надо мной. Он постоянно толкал меня, щипал… ему нравилось обзывать меня, высмеивать мою неловкость, полноту, странные глаза. Но после того как мама умерла… он стал ещё хуже. Мама, по крайней мере, пыталась сохранить хоть какой-то мир между нами, но после ее смерти… — её голос затих.