Черная армада

Стальнов Илья Александрович

— Не знаю.

Я подробно рассказал обо всем. Мой рассказ ничего не прояснял, а только запутывал. Все знали, что будут потери, что на Землю вернется только половина группы, даже меньше. Но одно — знать о чем-то абстрактно, и совсем другое, когда открывается страшный счет. И когда чувствуешь, что смерть, только что схватившая добычу, уже занесла косу для следующего Удара. Никто не знал, с какой стороны ждать очередной беды.

— Уолтера взяла в свои объятия чужая земля. Да будет она ему пухом, как говорят в России, — произнес Одзуки. — Подождем, кто будет

следующим.

— Не обязательно говорить об этом вслух, — угрюмо проворчал Герт. Привычные бравада и ирония слетели с него, он, по-моему, только теперь по-настоящему начал осознавать, насколько тяжек крест командира в таком мероприятии, как наше.

— Что есть слова, как не сотрясение воздуха. Воин должен уметь смотреть в глаза смерти, и тогда страх, неуверенность растворяются в синей дымке, а на их место приходят кремень и железо, — продекламировал Одзуки.

— Брось ты свои самурайские штучки, — раздраженно отмахнулся Герт. — Надо почтить память Уолта. Он был нашим братом.

Мы уселись на земле друг против друга, положив руки на колени. Шесть человек — ослабленный, но все еще очень сильный Круг. Наша энергия била в такт с тонкими энергиями Акары, и каждый из нас отдавал часть своей Силы душе Уолтера, отправившейся в нелегкое путешествие. Над шестеркой взметнулся невидимый взору обычного человека смерч. Шелест, а потом тишина — посылка принята. Голова гудела, меня пробирал противный простудный озноб — так бывает всегда, когда отдаешь часть своей энергии. Вскоре я пришел в норму.

Мы выполнили свой долг перед погибшим другом.

— Пусть там будут поля твои зелены, а ветры ласковы. Рано или поздно мы снова встретимся, — произнес Одзуки.

— Что теперь? — спросил я. — Мы пойдем к месту гибели Уолтера?

— Да, — кивнул Герт. — Там есть проход. И мы сможем попытаться вместе выяснить то, что осталось скрытым от твоего взора.

— А ненужный риск? — подал голос вечно недовольный Ковальский. — Кто может гарантировать, что эта опасность снова не поджидает нас?

Я мог гарантировать. «Осьминог» ушел оттуда. Он ударит где-то в другом месте. Но спорить я не стал.

— Прошлый опыт показывает, что эта пакость не приходит два раза на одно место, — отмахнулся Герт. — Еще возражения имеются?

Молчание сошло за согласие.

— Мы идем туда, — подвел итог Герт.

Как я и ожидал, ничего нового мы не обнаружили. Зато обогнули все препятствия и снова вышли на основной маршрут. Шаг за шагом, километр за километром мы приближались к вражеской цитадели. Во второй половине дня мы наткнулись на очередной пункт контроля, установленный рагнитами. И опять Антон вовремя почувствовал его присутствие.

— На том склоне нас засекут. Зона контроля проходит ста метрами ниже того уровня, где мы находимся, — пояснил он.

— Значит, можно даже посмотреть на этот агрегат? — спросил я.

— Вон с той точки. — Антон указал рукой. — И осторожно.

Мы подошли к месту, где склон резко уходил вниз. Я нацепил квантовые очки-бинокль. В них хорошо была видна расположенная в нескольких километрах от нас трехметровой

высоты белая пирамида, утыканная штырями. По поводу рагнитов и их техники я перелопатил гору информации. Но одно дело — прилежно изучать нудные отчеты и просматривать СТ-графии, и совсем другое — видеть перед собой творение нечеловеческих рук. Я почувствовал болезненно-жадное любопытство и даже страх. Но страх не перед рагнитами, а перед безднами пространства, разделяющими нас, наши культуры, традиции, мироощущение. И еще я ощутил отвращение и к нам, и к ним. Отвращение оттого, что двум цивилизациям нужно было преодолеть долгие световые годы, встретиться на чужой для обеих планете — и все для того, чтобы в ярости уничтожить друг друга.

— Непонятно, — сказал Герт. — Зачем рагниты бросились устанавливать везде контрольные устройства? Раньше они не слишком этим увлекались.

— Может, набрели на следы наших прошлых групп? — предположил я

— Исключено. Хотя… Если это так — они наготове. «Пирамиды» — это еще полбеды. Их легче засечь. Хуже, если они разбросали «глаза» — небольшие системы, считывающие и передающие в форт визуальную информацию.

— Думаешь, Антон не различит их?

— Различу, — отмахнулся Антон. — Большой аппарат, маленький — все равно на фоне полного отсутствия технической активности засечь его не так уж трудно. Если умеешь, конечно.

— Достаточно пропустить один, — вздохнул Герт. — Ну что, опять в обход? Если эта чертова аппаратура и дальше везде понатыкана, то мы можем исчерпать весь резерв времени и напрочь выбиться из графика.

Квантовый бинокль был еще на мне. Я осмотрелся, прикидывая, как бы лучше обогнуть зону контроля. Где-то в километре от того места, где мы остановились, среди скальных обломков, напоминавших зубы гигантского зверя, который затаился на время, а потом воспрянет и стряхнет с себя груз гор, я заметил какое-то движение.

— Гляди, — толкнул я в бок Герта. Он всмотрелся туда, куда я ему указал. В том месте на какую-то секунду возник и тут же исчез силуэт.

— Видел?

— Вроде бы да. Горный козел или пантера?

— Ничего подобного. Я успел прощупать его. Это человек.

— Если это рагнит, — поморщился, как от зубной боли, Герт, — жди теперь звено боевых глайдеров.

— Если только они не захотят поиграть с нами в кошки-мышки, — заметил Антон.

— Эти не захотят, — возразил Герт. — У них очень силен рефлекс хищников-убийц. Если они видят добычу, то должны сразу же вцепиться в нее.

— Утром я уже видел нечто подобное. Я рассказал о своем утреннем видении.

— Почему же ты сразу не доложил обо всем? — недовольно осведомился Герт.

— Я сказал Маклину. Но он ничего не почувствовал. Я решил, что мне или показалось, или я видел астральный объект.

— Ты делаешь ошибки. С Уолтером ты тоже что-то почувствовал и не настоял на своем. Он мог бы быть жив… А, ладно, теперь ничего уже не изменишь. Но учтите все — положение осложняется. Если есть хоть малейшие опасения, ощущения, идеи — тут же доводить их до меня и до всех. Ясно?