Черная бабочка страсти

Аксинина Анна

Что же делать? Сидеть взаперти в своей квартире и ждать папу? Он может задержаться ещё недели на две. Помнится, в шкафу есть пакет сухариков. Пожалуй, я не продержусь на сухариках две недели. А если они сломают дверь? Кому бы позвонить?

Настя! У меня же есть Настя! Пусть она мне почти никто, какая-то там четвероюродная сестра. Честно говоря, я до сих пор не знаю, кем нам с папой приходятся Настины родители, дядя Саша и тётя Тоня Вешняковы, и сама Настя. После смерти мамы с нами жила бабушка, мать мамы. Но она была старенькая, у неё было больное сердце. Бабушка умерла, когда мне было 12 лет. И мы с папой остались одни.

Моя

мамочка! Я смотрю на стенку, где висит большой портрет мамы. Его не видно в темноте, но он там есть, и мне тепло на душе. На портрете мама в старинном платье стоит у окна. Она повернула голову, её роскошные волосы волной лежат на спине. Синий бархат платья, белые кружева широких рукавов, роскошное колье на тонкой изящной шее – восемнадцатый век, не меньше. Папа заказывал эту картину известному художнику. И раму подобрал соответствующую, под старину. Платье он принес с киностудии, а колье самое настоящее, он его маме подарил, когда я родилась. У мамы на портрете внимательный добрый взгляд. И он всегда немного разный. Сегодня утром взгляд у мамы был тревожный.

Я знаю, что мама помогает мне. И она привела к нам Настю и её родителей после смерти бабушки.

Сейчас Настя живет с мужем в Париже. Весной я отдыхала с ними в Ницце. Как давно это было! Я набираю номер Насти. Хорошо, что в Париже ещё вечер! Длинные гудки длятся вечность. Наконец, её певучий голос отвечает:

– Лиза! Что случилось? – Настя не разрешает мне звонить ей, беспокоится, что мне дорого. Она звонит мне сама, или мы общаемся с ней по Интернету. – Лиза, что случилось?

– Настя, меня кто-то хочет убить! Это не бред, я в полном здравии. Настя, поверь мне.

– А отец твой где?

– Папа в командировке, я совсем одна. Они по ошибке чуть не убили Соню! Они следят за мной!

– Ты где?

– Сейчас дома, я ездила на дачу, но они и там меня нашли!

– Сиди дома, никому не открывай, я вылетаю.

Я не раздеваясь, ложусь на диван. Мамин портрет надо мной. Дверь я на всякий случай подпёрла шкафом. Телефон лежит под рукой. Успею ли я позвонить в милицию?

Чтобы не заснуть, я вспоминаю свою поездку в Ниццу. Яркие картинки прекрасной сказки проходят чередой. Сказка! Моя волшебная сказка – Лазурный берег!

Сказку мне подарила Настя. Они с мужем, Максимом Барычевым, пригласили меня весной отдохнуть с ними на Лазурном берегу Франции. Муж Насти самый настоящий миллионер, из семьи олигархов, как говорят сейчас. Настя купила мне авиабилеты и помогла оформить все документы.

Помню, как мы прилетели в Ниццу. Взлетно-посадочная полоса начинается у самого моря. Я, не отрываясь, смотрела в окно, и мне казалось, что мы садимся на воду

А какое там море! Синее, синее! Не зря берег назвали лазурным.

Настя с Максимом заняли апартаменты с самом красивом отеле Ниццы – Негреско. Я читала, что там останавливаются всякие коронованные особы и знаменитости. Отель похож на дворец. Я, как в музей попала: картины, скульптуры. Настя и для меня забронировала люкс. Когда я открыла дверь своего номера, чуть не упала: везде золото, золотые стены, и даже золотой унитаз.

Настя специально для меня организовала программу отдыха. Мы ходили в музей Шагала, Матисса, музей изобразительных искусств. Муж Насти был недоволен. Ему нравилось лишь одно казино в Монте Карло.

Я никогда раньше не играла в казино, и вдруг выиграла. Мне хотелось поиграть еще, но Настя запретила.

Она считает, что в нас с ней есть «дурная» кровь, и нельзя поддаваться разным соблазнам. Она что-то говорила мне о наших с ней предках цыганах. Хотя у Насти цыганская кровь со стороны её отца, дядя Саша – весёлый черный и кудрявый. У них дома висит плакат из четырёх букв «ПГОЖ!», это означает – «Пей, гуляй, однова живем!» А у меня-то с какой? Польские корни в нас есть, тётя Тоня говорила. Но не спорить же мне с Настей? Так что мне пришлось остановиться. А жаль. Я бы поиграла ещё. Но зато с выигрышем осталась. Так что, когда мы пошли ужинать в шикарный ресторан «Шантеклер», я сама расплатилась за себя, хотя Максим был против этого. А Настя мне подмигнула и шепнула: «Знай наших!»

А потом мы катались на белой яхте. Я стояла на носу судна, и ветер раздувал мои волосы. Я ощущала себя Ассолью из «Алых парусов» Грина, не меньше! А какой-то жгучий брюнет не первой молодости чуть за борт не свалился со своей яхты, засмотревшись на меня. И потом мне цветы в номер присылал, целыми корзинами, и в ресторане на меня пялился. Я – конечно, ноль внимания, а то ещё подумает невесть что. А Настя смеялась: «Охмурила ты, Лизонька, мультимиллионера. Придется тебя замуж отдавать. Жалко, что такие деньги пропадают». Но мы уехали на следующий день. Так что, выйти замуж за мультимиллионера у меня не получилось. И не жалею, староват он был для меня. И я хочу выйти замуж по любви, а не за деньги.

Я закрываю глаза. Зеленые пальмы Английской набережной проплывают перед моим взором…

***

Звонил Олег Ярославский.

– Привет, Марина! Ты ещё не слышала? Я только что в новостях прочитал: «Трагическая гибель художницы».

– К-какой художницы? – Удивилась Марина, успевшая мысленно помолиться за всех своих родных.

– Художницы Инны Верента, помнишь, месяца не прошло, мы на её выставку ходили.

Выставка была в Манеже, персональная, такое не забывается. И не просто модная, эта Инна Верента, а действительно талантливая, своеобразная, интересная. Работает сразу в нескольких стилях, меняет техники, как будто ищет себя, но везде вполне успешно. Сочные чистые цвета стилизованной под средневековые витражи серии «Карнавальные маски» контрастируют с готическими суровыми картинами из кожи. Радостные пейзажи «Золотая осень России» – и изысканные черные линии натюрмортов, выполненных тушью. Именно эти натюрморты почему-то больше всего «зацепили» Марину. Она раз за разом проходила вдоль всего стенда, рассматривая в деталях каждую картину. Марина даже подумала, что будь у них с Андреем лишние деньги, она украсила бы свою квартиру какой-то из них. Удивительно, но не только скатерти, столовые приборы и хрустальная посуда казались объемными, но и фрукты, цветы и птицы в черно-белом исполнении были очень живыми и натуральными.

– Марина, ты меня слышишь?

– Да, Князь, слышу, а как она погибла? Несчастный случай?

– Нет, она была убита у себя дома. Квартиру ограбили, а хозяйку убили.

– Ужас! Но ты же не просто так звонишь, чтобы новостью поделиться?

– Да, я предлагаю сходить к Нине Сергеевне, помнишь, Инна нас познакомила на выставке.

– И Маша пойдёт?

– Да, она первая об этом подумала.

– Конечно, сходим. – «Как жалко девушку! А уж её маму…» – А когда?

– В эту субботу будет 9 дней, мне Фёдор сказал.