Черная бабочка

mila 777

Еле передвигая ногами, я поднялась на крыльцо, толкнула дверь и вошла в холл дома. Меня колотило так, что зуб на зуб не попадал. Я осунулась на пол, даже не подняв головы. Здесь было темно. Только мягкий свет, падая из дверного проема гостиной, рассеивал мрак.

Я мяла пальцы ног руками, чтобы те не отвалились к чертовой матери, тихо всхлипывала и не заметила, когда рядом на полу растянулась тень.

Уловив движение боковым зрением, я притихла и приготовилась к худшему.

— На что ты надеялась? — его голос был тихим, но глубоким.

Я не стала отвечать, по-прежнему

глядя прямо перед собой. Тогда Стайлс, вздохнув, приблизился ко мне, схватил за локоть и быстро повел к лестнице, ориентируясь в темноте до жуткого хорошо.

Он не пожалел сил, когда дрожа от напряжения, втолкнул меня в уже знакомую серую спальню. Я споткнулась и упала, растянувшись на ковре. Но Гарри резко поставил меня на ноги и принялся, злобно сверкая глазами, стаскивать с меня футболку и штаны, промокшие насквозь. Разве я могла допустить мысль, что он просто переоденет меня? Конечно нет. Все самое кошмарное проскочило в моей голове за те несколько мгновений, потому что Стайлс готов был убить меня на месте за непослушание. И я заревела в голос. Без слез. Просто заревела, слабо отбиваясь. Все силы ушли на этот крик. Я не могла дать ему достойный отпор. Пиная Стайлса ногами и отталкивая от себя, я осознала вдруг, что мои зубы лязгнули. Это Гарри встряхнул меня за плечи так сильно, что я едва не прикусила себе язык. Мой голос понизился, но выть я не перестала… Оказывается, я говорила с ним…

— Будь ты проклят… ублюдок… не прикасайся… ты мне противен… уйди… — и много всего прочего я выплевывала в окаменевшее лицо Гарри, в то время как стояла перед ним голая и ссутулившаяся.

Мои губы дрожали. Я вся дрожала. От холода тело покрывали мурашки и мне хотелось, чтобы Стайлс немедленно убрал свои руки. Я боялась его вот такого. Он замер и смотрел мне в глаза, стискивая пальцы на моих плечах. Я молчала, только не прекращала на вдохах всхлипывать. Но молчала.

Мне показалось вдруг, что я вижу что-то в потемневших глазах Гарри, и свет, который горел в спальне ярко, не делал его лицо безобиднее. На нем все равно отражалась какая-то тень. Я с ужасом и непониманием осознала, что увидела нечто очень личное. Только никак не понимала, откуда это в нем. И такое открытие ошеломило меня до невозможного. Я даже притихла, выровняв дыхание.

Всего один короткий миг, и Стайлс моргнул, снова превратившись в того ублюдка, который сорвал с меня одежду. Он резко оттолкнул меня назад, и я упала на кровать. Гарри отвернулся и быстро покинул спальню, с такой силой хлопнув дверью, что я подпрыгнула.

В полном недоумении я потянула на себя одеяло, укрываясь с головой, и все же разревелась. Ощущение приближающего кошмара было близко. Оно витало между нами, когда Гарри держал меня в своих руках. Он будто решал, каков будет выбор. Он выбрал и ушел, потому что иначе ударил бы.

Меня еще долго колотило от страха и холода, но после, вдоволь наплакавшись, я вырубилась на мокрой подушке, так и не высунувшись из-под одеяла.

И вновь его чертовы руки блуждали по моему телу. Резко пробудившись, я дернулась и в ужасе закричала:

— Что ты делаешь? Что ты делаешь? Господи! Что ты делаешь?

Гарри, перевернув меня на живот, уже облаченную

в длинную сухую футболку и трусы, связывал за моей спиной руки тугой веревкой. Щиколотки уже были затянуты путами.

— Гарри… — позвала я, повернув голову к нему, но снова обессиленно упала на подушку. — Послушай… это глупо… Гарри, прошу тебя, я ведь все равно не сбегу. Клянусь тебе… черт… Ты слышишь меня?

Он довел дело до конца, перевернул меня набок и сказал:

— А вот это тебе за поступок в парке.

Три мощных шлепка обрушились на мою левую ягодицу. Я задохнулась от боли, проорав в подушку, и снова горячие слезы брызнули из глаз. Потому я не повернулась к Стайлсу, чтобы он не видел результатов своих издевательств.

А он и не стал смотреть на меня. Снова громко хлопнула дверь. Я осталась одна. Связанная веревками, с пылающей задницей и лицом, униженная и до полусмерти напуганная.

Он не мог избить меня. Но видел, насколько сильно пугает.

***

Я хотела пить. Не было сил даже пошевелиться и попросить. Руки онемели от одного положения, хотя ночью я несколько раз пыталась размять их, и теперь казалось, будто все тело превратилось в каменное изваяние.

Все же пошевелившись, я открыла глаза и тут же зажмурилась. Было слишком светло. Вернее, не так, был день — серый и дождливый, но мои заплаканные глаза страшно щипало, потому даже пасмурная погода за окном не позволяла мне нормально осмотреться. Но я должна была перевернуться. Иначе руки придется ампутировать. Я уже не чувствовала правого плеча.

С трудом приняв сидячее положение, я на всякий случай посмотрела назад — не лежит ли рядом Стайлс — и, никого не обнаружив, вздохнула. Мне нужно было в туалет. Попросить Гарри отвести меня в ванную оказалось бы верхом унижения, потому я решила — сама дойду. Допрыгаю.

Так и сделала. С преогромным трудом, но я добралась до ванной.

Надо же было так нарваться на этого… Господи. Я дура. Настоящая дура…

Кряхтя и выкручиваясь, я покончила с утренними процедурами, умудрившись даже открыть воду, затем подсунуть под холодную струю лицо и напиться вдоволь.

Вернулась я в спальню тем же способом. Но не повезло. Как только приблизилась к кровати, дверь широко распахнулась, и в комнату вошел Стайлс. Было очевидно, что он торопится. На нем уже был строгий костюм, поверх черной рубашки.

— Хм, вижу, ты в порядке, — усмехнулся он, подойдя ко мне, присевшей на кровать. — Ты останешься под присмотром Стива. И не вздумай глупить. Он не станет спускать тебе твои «шуточки». Позже приедет Энди, я вернусь только вечером. Так что, Джен, еще раз повторяю, не глупи.

— Почему бы тебе не отпустить Хейли? — решилась спросить я, не глядя на Стайлса.

Он вздохнул.

— Позже.

Мой изумленный взгляд и его строгий и серьезный в ответ.

— Правда?

— Да.

Гарри отвел глаза, вызывая у меня массу подозрений. Не лжет ли он?

— Зачем она здесь? Ты ведь понимаешь, она ничего не расскажет и…

— Она будет здесь, пока ты не угомонишься, поняла? — резко бросил Стайлс, отойдя от меня. — Ты подставишь меня своим побегом. Я не допущу этого. Стоун остается.