Черная бабочка

mila 777

Снова эти губы… Невыносимо…

Он приподнимался, целовал меня, мягко ощупывал, гладил кожу кончиками горячих пальцев. И снова целовал, и целовал, и целовал… Этому не было конца…

Он слишком прижимался. Я чувствовала каждый изгиб его тела. Каждый. Гарри был подтянут и силен. Крепок и уверен в каждом своем движении. Он не получил сопротивления, когда стащил с меня пижамную майку, когда потянул вниз мои штаны, встав на колени. Я сдавалась очень быстро, потому что хотела его. И что теперь скрывать. Это всего лишь желание и ничего больше. Такое случается с людьми. Особенно,

когда ты устала быть одна. Он пришел посреди ночи, почти под утро и раздел тебя, а ты не против. Отлично. Просто отлично. Да…

Я задрожала всем телом, когда Гарри снял свою футболку, все еще немного влажную после того, как я вылила на него воду. Мои пальцы сами потянулись к его груди и татуировкам, поглаживая их, ощупывая скрытые следы шрамов. Дыхание сводило, сердце вырывалось из груди… Я смотрела ему в глаза…

Он — лед? Разве? Это не так. Он настоящее пламя. Ничего хорошего в нем, но лишь потому, что он не хочет показывать, каким может быть.

Гарри замер, и я нервно дернулась, когда его ладонь легла поверх моей татуировки. По коже побежали мурашки. Гарри тяжело и отрывисто дыша, скользнул рукой выше, сжал мою грудь, большим пальцем зацепил сосок, и, наклонившись ко мне, хрипло выдохнул в губы:

— Мое имя набьешь?

Я задержала дыхание от звука его голоса, чувствуя, как сжимаю бедра, которые от настойчиво сдерживает, поставив между ними колено. Ожидая ответа, Гарри опустил руку вниз, погладив меня по внутренней стороне бедра, от чего мои глаза сами собой закрылись.

— Дженни, смотри на меня, — позвал он и повторил, — так что насчет тату с моим именем?

Я не знала, зол он сейчас или играет со мной, но просипела:

— Это нужно заслужить.

Губы Стайлса дрогнули в улыбке, и он тут же впился в меня с поцелуем. Я потянула его за пояс джинсов, но сразу же испуганно убрала руку. Однако он перехватил ее и вернул на пуговицу своих штанов. Нет, я на это не пойду. Я не пойду на это…

— Брось, ты лежишь подо мной, — будто прочитав все на моем лице, сказал Гарри. — Я буду сдерживаться, не бойся.

От его слов у меня совершенно склеились мозги. Я не могла соображать. Было сложно поверить в то, что я правда здесь и лежу… под ним…

Гарри провел по моим губам кончиком языка, после чего стал опускаться ниже. Мягко прикусил кожу на моей шее, коснулся плеч и опять напомнил мне о том, что его бедра все еще в джинсах, и я нерешительно расстегнула пуговицу. А когда медленно потянула за «змейку» молнии вниз, Гарри, томно выдохнув, прикрыл глаза.

И я замерла.

В голове был сплошной хаос, в чувствах и эмоциях тоже, но я поняла, что не могу вот так взять и позволить ему…

Гарри сразу уловил перемены в моем настроении. Он качнул головой, упираясь руками в кровать по обе стороны от меня. Он смотрел на меня, приоткрыв губы, прерывисто дышал и явно хотел убедиться, что я не стану отталкивать его. Но я оттолкнула. Осторожно уперлась в его грудь, при этом мягко поглаживая кожу, подцепила пальцами висящий на цепочке крестик и прошептала:

— Прости. Мне жаль.

Ведь мне правда было жаль терять его тепло сейчас. Он такой сильный, мне нужно

это. Но нет, я знаю, что потом буду умирать от безысходности, когда он уйдет.

Странно, это чертовски странно, но Гарри, шумно выдохнув, отодвинулся и присел рядом со мной, свесив руки с колен. Он провел ладонями по лицу, а я дернула за одеяло, чтобы прикрыться.

Но он резко перехватил его. Я вздрогнула, встретилась с ним взглядом, и поняла, что сейчас это тот самый Стайлс, который предстал передо мной в первую ночь в пентхаусе.

Он, будто хищник, не сводя глаз с моего лица, снова придвинулся и уставился на меня в ожидании.

— Что… почему ты так смотришь? — подрагивая от сильного напряжения, пробормотала я и снова попыталась выдернуть из-под него одеяло. Гарри не позволял прикрыться. — Что такое?

Мой голос дрожал. Мне было немного страшно, совсем немного, потому что хотелось верить, что он ничего не сделает.

Стайлс снова привстал, вынул из-за пояса пистолет, медленно опустил его на тумбочку, опять посмотрел на меня, после чего переместился ко мне ближе, и вес его тела придавил меня к кровати. Вновь стало нечем дышать. Вторую попытку я не вынесу. И хотя сейчас мои руки упирались в сильные плечи, что больше походило на желание обнять, я все равно отворачивалась от Стайлса.

Сердце оборвалось от того, как он провел губами по моей шее, после снова стал прикусывать и целовать кожу. Я цеплялась за его плечи…

В голове роились лихорадочные мысли, но это было уже лишь фоном.

— Расслабься, — прохрипел Гарри, когда я отодвинулась от него, потому что парень немного спустил свои джинсы. — Джен, расслабься. Я не хочу сделать тебе больно.

— Но ты делаешь… — почти захныкала я, — тебе нужно уйти…

Гарри приподнялся на локтях и заглянул мне в глаза. Напрасно он это делает, мне только хуже от его затуманенного взгляда.

— Что за черт с тобой происходит? Я просто хочу тебя. Это так плохо? — его тон был раздраженным и нетерпеливым. — Или снова Зейн?

Я сглотнула. Наваждение рассыпалось, как карточный домик. Я не знаю почему, но что-то подсказывало мне, что это неправильно. Я хочу сказать, поведение и напор Гарри несли в себе какую-то обреченность. Будто он себе поставил цель. Это охлаждало мои чувства. Я медленно, но верно приходила в себя. И на этот раз Стайлс позволил мне укрыться.

Он встал, рывками принялся откидывать низ моего одеяла в поисках футболки, после чего процедил:

— Ты ненормальная, Джен.

Я присела на кровати, зажимая в пальцах одеяло. Стайлс, еще раз качнул головой, схватил с тумбочки оружие и направился к двери.

Я лихорадочно соображала, что сказать в свое оправдание, но вместо этого выпалила:

— Зейн не при чем… Это не из-за него…

Стайлс остановился и обернулся.

— Это из-за тебя, — я опустила глаза, — просто я не верю тебе, Гарри.

Он молчал. Я взглянула на него. Гарри покусывал нижнюю губу, наблюдая за мной, рассматривая в полумраке. Я не смогла разобрать точного выражения его лица, но он, потоптавшись немного на месте, снова подошел к кровати и, ухватив уголок одеяла, сказал: