Черная башня и белая лисица
Шрифт:
Куртки с противопульным амулетом отчего-то исчезли из продажи, а приказчики пожимали плечами — мы их заказали, но отчего то их из Ярославля не везут. А когда привезут? Только боги ведают…
Вот и весь разговор, безрезультатный и бесперспективный, отчего я и решил, что таки придется брать кольчугу. С собой мне надо было взять чемоданчик с одеждой и другими нужными вещами и саквояж с магическими предметами. Ну и холщовую сумку с едой. Эта сумка поездила с отцом в путешествия, теперь послужит и мне. Сделав эти дела, я несколько притормозил активность по сборам и начал изучать литературу про Армир. Кроме всего прочего, мне ведь надо было открывать портал на визуальный образ. Оттого я раздобыл в библиотеке несколько рисунков и фотографий разных мест в самом Армире и тщательно разглядывал, чтоб получше запомнить эти виды.
И еще раз поговорил с мамой, но очень осторожно, чтобы она ничего не заподозрила. Я ее множество раз расспрашивал
Поскольку со мной должен быть Лео, я купил а магазине Евдокимова для него дорожную поилку-кормилку. Именно так ее называл хозяин, сделав соединенные шарниром две тарелочки, которые могут складываться друг в друга. Когда нужно, они раскладываются и вот — стоят рядом поилка и тарелочка для еды. А нужно — сложил друг в друга и спрятал в багаж. И есть крепление к полу — магическая липучка. Лео изделие обнюхал и высказался, что это не самое лучшее, но сойдет. А для пароходного путешествия я сделал ему лоточек. Когда будем жить в городе — он не нужен, а вот до Нижнего на судне доедет. Дальше ему место в мусоре. А на обратную дорогу что-то придумаем.
Потом пришел мой день рождения, и всего лишь на два дня позже прибыло извещение о том, что я могу забрать в лицензионной палате свои бумаги. Как бы все готово, осталось собраться самому и шагнуть за порог.
Конечно, было еще полным-полно всякого нужного, но менее значительного, которое нужно сделать до отъезда… Но это уже не настолько принципиально. Хотя пришлось еще неделю бегать, высовывая язык, а потом еще четыре дня ждать отплытия. Я решил проявить оригинальность и не плыть по Великой на пассажирском судне. Записки отца подсказали идею поплыть на купеческой барже, защищая ее от всяческого зла. По времени это приблизительно столько же, сколько на «Сазане» или «Касатке», ибо они имеют сравнимый с баржой ход и часто останавливаются. Если баржа не будет разгружаться до Нижнего, то я могу и даже немного выиграть во времени.
И это однозначно дешевле, ибо плата за проезд — мои магические услуги. А съем я за это время куда меньше, чем стоит билет. Как я выяснил, спрос на такие услуги еще существует, а сейчас даже популярен в связи с очередными сложностями с жителями Гуляй-Поля. Нижегородские власти таки додавили гуляй-польских смотрящих, и те официально запретили пиратство и работорговлю у себя в городе. Как болтают — с великим скрежетом зубовным. Но, как продолжают болтать, эти прибыльные виды заработка просто укрылись от всеобщего взора. Потому промышлявшие ими удальцы сейчас официально разделены на две группы смотрящими — «паиньки» и «козлища». «Паиньки» теперь официально числятся наемниками и не имеют никакого отношения к разбою на водах. Они просто плывут по реке в попытках наняться куда-нибудь. А произошедшие где-то рядом грабежи — честное благородное слово, это не мы! Ватаги, переведенные в разряд «козлищ», официально изгнаны из Гуляй-Поля. Многим из них как бы угрожает казнь, если они осквернят этот город своим зловонным дыханием. Говорят, что несколько из них реально казнены. А как продолжают говорить хорошо информированные люди — «козлища» передают «паинькам» свою добычу где-то в речных протоках за оговоренный процент, а те везут ее на продажу в Гуляй-поле. В итоге пиратов в Гуляй-поле совершенно нет, а то, что пиратство на реках даже обострилось… А вот это вышло как бы неизвестно почему. Само собой.
Хотя моряки с флотилии говорили, что скоро основная часть как бы независимых пиратов будет выбита и станет потише, но судовладельцы приняли кое-какие меры по самозащите. Ибо на каждом километре водной глади сторожевой катер не поставишь. Потому маг, предлагающий услуги баржевладельцу — это выгодно для него. И магу выгодно.
Поэтому я и владелец баржи «Аллигатор» Олег заключили договор о помощи друг другу в рейсе между Тверью и Нижним. На страх пиратам и порождениям глубин, вроде известной итиллии. Сейчас-то мне уже понятно, что это искусственный магический конструкт (если выражаться крайне наукообразно), созданный Ашмаи для разных непристойных целей к досаде жителей Великоречья. А когда его подстрелил мой отец — то сложно было сказать точно, откуда он взялся. Казанский университет долго думал, не нелюдь ли эта итиллия. Нет. Хотя, возможно, нелюдь пошла на ее приготовление как матрица. Но, скорее всего, не эльф. Возможно, полуэльф или кватерон. Гнома и друэгара надо отвергнуть — там комплекция не позволит лазать сквозь иллюминаторы. Может, это был хафлинг или кобольд?
Я лишил науку правильного ответа на этот вопрос, с размаху засадив рябинку в глазницу Ашмаи. Он и так был не сильно жизнеспособен, а после этого акта и последующих надругательств замкнулся в себе и унес свои тайны в иные планы бытия.
Шестнадцатого июля мы с Лео
Олегу было лет сорок пять или чуть больше, но волосы почти седины не имели. А прическу он носил необычную для пришлого — волосы длинные и собраны в хвост на затылке. Аборигенские дворяне — для них это обычно. А пришлые — нечасто. Хотя я могу не знать, что так принято причесываться среди, скажем, капитанов барж. Или кого-то еще, а Олег привык иметь прическу, подобную отцовской.
На подобных баржах грузовые трюмы располагаются впереди рубки, сразу а ней — машинное отделение, а в самой кормовой оконечности — кладовые, судовая кухня (торжественно именуемая камбуз) и две каюты для экипажа. Вот в правую меня и поселили, предоставив нижнюю койку. На верхней спал сын хозяина. Каютка была маленькая и без иллюминатора. Освещение и вентиляция шли через специальный люк в потолке (если он именно так называется на судах). Олег показал мне аккумуляторную лампу — она имеется на случай необходимости вставать на вахту в темноте. Еще в каюте два рундука под нижней койкой, умывальник по типу садового, то есть без водопровода и вешалки для оружия и одежды. Отцу было б в такой каюте тесно — как вдохнул, так в ней бы воздуха не осталось. Я разложил свои вещи и пошел проститься с родными. Отчалим мы где-то через полчаса, а до ночи у меня будет еще много времени на окончательное устройство в каюте. Лео на палубу пойти не захотел и устроился на моей койке. До прихода таможенников я стоял на берегу и выслушивал кучу всяких полезных советов и требования регулярно писать о том, что и как со мной происходит. На письмах настаивала мама, а Володя активно поддерживал бабушку. Молодец. Читать ее не умеет, но уже требует, чтоб ему писали.
А вот по этому поводу надо составить некий план, но это позже.
Потом явились таможенники и занялись Олегом и женой. Ко мне вопросов было немного — куда еду, не в Гуляй-поле ли, и что везу. Ответил и на сем интерес ко мне был утерян.
Гости порешали свои вопросы и отбыли. Заревел гудок, сын хозяина занялся швартовными концами (если я не перепутал названия), хозяин спустился в машинное отделение, а в рубке была его жена. Они, наверное, могут заменять друг друга на всех рабочих местах. А я махал с палубы городу и родственникам.
Олег вернулся в рубку, заменив жену, сын пошел вниз, а на палубу выбралась давно ожидаемая кошка. Баржа медленно отвалила от пристани и, понемногу набирая ход, двинулась. На душе у меня было какое-то двойственное чувство. Мне хотелось плыть дальше, и сердце и душа рвались вперед, но что-то заставляло думать, что я уже больше не увижу никого из стоящих на берегу родных и саму Тверь тоже. Поэтому радость странно мешалась с грустью.
В последней мысли я ошибался. Я еще вернулся в город, прожил там достаточно долго и когда вернулся, увидел там всех в добром здравии. Я мог бы не сказать об этом чувстве. Но я не хочу скрывать ничего о своих мыслях. Или, может быть, мыслях Саши. Ведь иногда я думаю о себе теперешнем как о совсем другом человеке. И это тоже я скрывать не буду.
Расписание моего труда было следующим — я дежурю всю ночь, от света до света. В светлое время же в судовых работах не участвую. Ну, за исключением случаев форс-мажора. На мне также лечебная работа среди экипажа. За то меня везут и кормят. Лео я собирался кормить отдельно за свой счет, но Анна сказала, что найдется и на его долю чего пожевать. Семья их жила в Ярославле и все лето проводила в плавании. Зимой же торговали в лавке и готовились к летнему плаванию. Кстати, животные на барже у них были обязательно. Раньше плавал еще пес Бой, но сейчас у него начали болеть суставы (все же восемь лет возраста), поэтому его в плавание не взяли. Тяжело больной собаке скакать по трапам вверх и вниз. Оттого любимец семьи остался с родителями Анны и младшими детьми дома. Кстати, это уже не первый пес Бой и не первая кошка Малу, которые плавают с ними. Увы, домашние любимцы живут меньше нас. Но семья снова заводит таких же собак и кошек и называет их теми же именами. Олег утверждал, что их собаки и кошки словно реинкарнируются. Поэтому нынешняя кошка Малу ведет себя так же, как и первая в этом возрасте. То есть ворует закуску к пиву и лезет на стол, хотя ей это не разрешается. На стол кошки с таким именем перестают лазать в пятилетнем возрасте. Поскольку таким образом рыбную закуску, не лазая на стол, получить невозможно, кошки по имени Малу начинают вопить мерзким голосом, требуя поделиться. Обычно с кошками поступают так — дают немного полакомиться (кошкам ведь сильно соленое и острое есть нельзя). Если Малу продолжает требовать незаслуженно, то отправляется в изгнание, иногда при помощи тапка.