Черная бездна
Шрифт:
Жгучая боль простреливает до тазобедренного сустава. Я теряю скорость, Леона обгоняет и встревоженно оглядывается:
– Что с тобой?
– Подставляй коляску!
На ходу устраиваем старика на его законное место. Прихрамывая, я оглядываюсь…
Два мафиози: пожилой пухлый брюнет с еврейским носом и крепыш-шатен, с кислым видом смотрят нам вслед.
А мы уже на территории терминала.
– Buongiorno, – мило улыбаются молодые люди в форме.
Мы с девушкой подаем три комплекта документов. Барышня мимолетно их просматривает (с момента начала круиза лайнер не покидал территориальных вод Италии), а ее напарник
– Grazie, `e qui la carta d’imbarco, – возвращает дамочка документы и красивым жестом приглашает проследовать к трапу.
Все, теперь мы в безопасности. Лишь бы итальяшки раньше времени не заметили на полу небольшое озерцо крови, натекшее с моей покалеченной ноги.
– Блин!!
– Что? Извини, я не знаю значения этого слова, – испуганно глядит Леона. – И что это за жидкость зеленого цвета?..
– Тебе не нужно это знать! Просто намочи ею платок и обработай рану…
Господи, на дворе третье тысячелетие: космос, смартфоны, вайфай и электромобили. А «зеленку» наша родная промышленность по-прежнему упаковывает в пузырьки так, что, открывая, обязательно окропишь себя и всех стоящих рядом «счастливчиков». Девчонка вовремя отскочила, поэтому ей достались мелкие капли. Я же, что называется, – «с ног до головы».
Отправляясь в командировки и на отдых, я всегда бросаю в дорожную сумку старый несессер с набором необходимых мелочей, – зубная щетка, паста, бритва, гель, туалетная вода, расческа, пара свежих платков. Вдобавок там издавна болтается коробочка с пластырем, бинт, перекись и зеленка. Последнюю я таскаю по привычке, привитой бабушкой в далеком детстве. От всех хворей и напастей у нее имелось три надежных средства: мед, горчица и «зеленка».
Вернувшись на судно, мы первым делом доставляем в каюту Сальвадора. Приказав ему запереться и никому, кроме нас, не открывать, отправляемся ко мне врачевать поврежденную ногу. И вот я сижу на кровати, закатав штанину и сняв носок. На полу лежит одна из футболок, принесенная в жертву, – до того как Леона прижгла рану перекисью, на нее изрядно натекло крови.
– Эта изумрудная жидкость отстирывается? – наивно таращит она глаза на россыпь зеленых капель, «украшающих» ее новую белую блузку.
– Естественно, – вру, не моргнув глазом. – Но только при температуре шестьдесят пять градусов.
– Ладно. Брошу в пакет, а дома постираю…
Девчонка довольно ловко справляется с обработкой и перевязкой раны. Повреждение не опасное, просто сплющенная об осветительную мачту пуля задела одну из вен.
– Молодец, медсестричка, – оцениваю плотную бинтовую повязку.
– И тебе огромное спасибо. Если бы не ты – нам с Сальвадором не поздоровилось бы…
– Ты обещала кое-что рассказать.
– Да, обещала, – кивает она. – И обязательно расскажу. Только позже. Вечером…
Леона необыкновенно красива. Порой мне кажется, что она повернет голову и кокетливо признается: «Прости, но у меня под черепной коробкой ничего нет. Пусто».
Однако этого не происходит. Более того, чем дольше я с ней общаюсь, тем большему сомнению подвергается интернациональная мужская аксиома: красота и ум несовместимы. Оказывается, бывают исключения.
– Не болит? – интересуется она, расправляя штанину моих джинсовых брюк.
– Выживу.
– Твое приглашение в бар остается в силе?
– Конечно.
Загадочно улыбнувшись, Леона поднимается и,
– Я буду готова часам к девяти.
– За тобой зайти?
– Не нужно. Встретимся на площадке у клуба Conte Grade…
Наш лайнер уже несколько часов идет средним ходом на юг. Мы второй час сидим с Леоной в баре, вокруг веселится и танцует разнообразная публика, отовсюду слышны смех, музыка и непонятная речь. Здесь говорят на всех языках Европы: английском, немецком, французском и, конечно же, на итальянском. Через столик от нас замечаю парня с перевязанной головой. «Быстро оклемался! А главное – с крепкими напитками завязал», – невольно улыбаюсь, глядя на одинокую бутылочку светлого пива, стоящую перед ним.
Я приглашаю Леону на танец, но быстро схожу с дистанции – щиколотка не позволяла нормально двигаться. Потому мы усаживаемся у панорамного окна и потягиваем коктейли с большим количеством льда. Я завязываю свою трубочку узлом и пью его обычными глотками. Леона смеется и трогает меня за руку. Стараюсь не показывать вида, хотя в точке соприкосновения проскакивает электрический разряд – так, по крайней мере, мне кажется. Она не чувствует этого и опять касается…
Успокоившись, контролирую дыхание и рассказываю какую-то давнюю историю. Истории – мое оружие. Слова вылетают стихами, рифмуются, сплетаются в захватывающий сюжет. Она слушает, а я пою как сирена, как кот Баюн, как Орфей. И это производит впечатление: она очарована моим голосом, страстным взглядом.
Покончив с очередным коктейлем, предлагаю переместиться ко мне. Она загадочно улыбается, томно кивает и шепчет:
– Мне необходимо забежать в каюту. Встретимся на площадке у клуба Conte Grade. Хорошо?
– Конечно…
Леона задерживается.
Я стою у борта десятиметровой площадки, устроенной недалеко от входа в клуб Conte Grade, и любуюсь ночным пейзажем. На площадке, кроме меня, нет ни души по той причине, что потолок в помещении клуба прозрачный и звездами можно любоваться, не выходя наружу. Вдали подмигивает огнями один из итальянских городков, расположенный на западном берегу Апеннинского полуострова. Далеко внизу (клуб с площадкой находятся на самой верхотуре – на тринадцатой палубе) шелестят ровные волны, косо расходящиеся в стороны от форштевня…
Отшвартовавшись от причала в Неаполе, «Costa Fortuna» взял курс на Мессинский пролив, разделяющий берега Калабрии и Сицилии. Миновав его под утро, судно повернет на запад и направится в мальтийскую Валетту. К знаменитому острову мы подойдем завтра после полудня, а пока я наслаждаюсь звездным небом, огнями на горизонте и, предвкушая полную наслаждения ночь, жду появления Леоны…
Она задерживается, но я согласен подождать. Куда торопиться? Даже если сегодня звезды на небе сложатся в непотребный знак, впереди остаются еще четыре ночи.
Стоп! Из коридора доносятся звуки. Я здорово набрался коктейлей и могу ошибиться. Прислушиваюсь…
Да, это определенно звуки торопливых шагов. Сюда наверняка спешит Леона.
Улыбнувшись полоске желтых огней, оборачиваюсь, чтобы встретить ее и… получаю жуткий удар в челюсть, от которого меркнет свет и частично выключается сознание.
Частично, потому что некоторые функции мозг все-таки выполняет. Во всяком случае, я ощущаю, как после удара тело переваливается через ограждение борта и кувыркается в долгом свободном полете…