Черная братва
Шрифт:
Психологическую атаку устроили, мать твою!
А по курсу, набирая скорость, прямо на него в линейном строю двигалась армада доу, с закрепленными в носовой части крупнокалиберными пулеметами. А на крайнем – мать честная! – Григорий рассмотрел корабельную зенитную артиллерию. Григорий невольно поморщился: при залповом огне они могут принести неприятности.
Экипаж уже сосредоточился на палубе. Вдоль бортов стояли шесть человек, сжимая противопожарные шланги; командир штурмовой группы держал длинный топор, наверняка снятый с противопожарного щита. Настрой экипажа был решительный.
Оба катера остановились метрах в тридцати, слегка
– Капитан судна, у вас на борту находится гражданин нашей страны, предводитель клана Дарод Ибн Араби Юсуф Ахмед. Нам известно, что вы насильно держите его на борту. Мы требуем его немедленного освобождения… Даем вам десять минут. В противном случае будем вынуждены атаковать ваше судно.
– Сколько в этом квадрате кораблей? – спросил Шестаков у капитана.
– Сказать трудно, но, думаю, не меньше тысячи.
– А рыбацких?
– Может, и есть, – пожал плечами капитан второго ранга, – но я в это не верю.
– Время на раздумывание они нам не дают. Его ровно столько, чтобы привести Юсуфа и передать его пиратам.
Эскадра остановилась в трех милях от «Красной Сибири». Вполне убойная дистанция, по-другому ее можно назвать прямой наводкой. Стволы башенных зениток хищно посматривали на корабль, от них так и потягивало жженым порохом, а отверстия стволов, глубокие и темные, очень напоминали пустые глазницы высохшего черепа. Фу– ты, какая только чертовщина не лезет в голову, когда созерцаешь вражеский арсенал!
Вот она, война, всего-то на расстоянии вытянутой руки.
В бинокль было видно, что с доу сгрузили моторные лодки. Пираты действовали слаженно, в несколько рук. Работа привычная. Григорию даже показалось, что он услышал, как днища лодок шлепнулись о поверхность воды, а потом океанический покой разодрали звуки ревущих моторов. Высоко задрав носовую часть, стремительно, как и подобает лодкам, оснащенным могучими моторами, они направились к «Красной Сибири», стоящей в дрейфе.
Мажуров поднес к глазам бинокль и принялся рассматривать приближающиеся лодки. Их было много, не менее тридцати, они двигались со всех сторон, грамотно окружая корабль. У некоторых пиратов в руках были трубки спутниковых телефонов. Всего-то несколько брошенных фраз, и рисунок захвата существенно менялся, становился более жестким и бескомпромиссным. У Григория невольно возникла мысль, что кто-то, невероятно сильный, крепко ухватил его за горло и с каждым пройденным метром сжимал все сильнее. Ему противостоял очень сильный и опытный враг, который сейчас находился вне зоны досягаемости и подобно тонко мыслящему дирижеру, связанному со своим большим оркестром тысячами нитей, подчинял всех своей крепкой воле. Вот четыре лодки отделились от общей эскадры и перекрыли отход «Красной Сибири», так что, если возникнет желание убираться из этого чертового квадрата, придется просто их протаранить. Но вряд ли остальные сотни лодок останутся безучастными. Еще восемь лодок рассредоточились у бортов, и по две посудины застыли у боевых катеров, составляя нечто вроде почетного эскорта.
В каждой лодке от четырех до шести человек, в подавляющем большинстве молодые люди, самому старшему из которых не более двадцати пяти лет. Боевой возраст, надо сказать. Невзирая на ветер, все одеты весьма
Заметив направленный на них бинокль, один из сомалийцев поднялся во весь рост и повернул пулемет прямо на «Красную Сибирь», затем чуток повел стволом в сторону, производя предполагаемую очередь, и в широкой улыбке, показывая крупные лошадиные зубы, опустился на прежнее место.
Капитану второго ранга Мажурову пришлось мобилизовать все внутренние ресурсы, чтобы выглядеть непроницаемым: от этих чертовых сомалийцев можно ожидать чего угодно! Эти ребята – профессионалы, они знают, что делают.
Григорий посмотрел на часы: оставалось две минуты. Самое время подбодрить экипаж, еще неизвестно, с чем им придется столкнуться в последующие два часа. Вместе с Шестаковым он спустился на палубу. Лица у матросов сосредоточенные, серьезные, но страха не видать, такие люди готовы к самому худшему. Впереди их ожидала обыкновенная мужская работа – биться с неприятелем, а тут важно не оплошать. Самый подходящий момент, чтобы сказать что-то подобающее случаю, но вот нужных слов не подобрать – так и лезет в голову одна банальщина. Матросы сделали шажок навстречу, тем самым уплотнив вокруг капитана и контр-адмирала пространство, и Мажуров враз почувствовал себя стесненным.
– Воды не жалей, – повернулся он к матросу, державшему пожарный шланг. – Чтобы напор был подходящий.
Матрос расплылся в улыбке – подходящие слова были найдены.
– Понял, товарищ капитан второго ранга, сделаю все, как нужно. Струя, что надо, с ног сбивает!
– А вы не давайте пиратам забрасывать на поручни лестницы, – сказал он матросам, растянувшимся в линейку вдоль борта.
Напоминание было лишним, но следовало дать понять экипажу, что капитан вникает в любую мелочь. Приемы отражения пиратской атаки были не однажды отточены во время антитеррористических учений, каждый из матросов до боли в мозолях знал свое ремесло, но сейчас слова капитана каждый из них воспринимал, как откровения апостола.
– Будем рубить, если нужно, – сказал матрос, стоявший ближе всех, показав припасенный топор.
– Первая очередь за тобой, – сказал Мажуров старшему матросу, стоявшему у звуковой пушки. – Как только они начнут перелезать через борта, тогда и начинай. Бьет по ушам, что надо, лопаются даже барабанные перепонки.
– Я не подведу, – скупо отозвался старший матрос, едва кивнув.
Катер, потеряв терпение, включил сирены, враз ударившие по ушам. Теперь это был боевой слон, изготовившийся к атаке.
– Вот, кажется, и началось, – просто объявил капитан и тотчас почувствовал, что отыскал главные слова.
Подошедшие лодки разом ткнулись носами в обшивку судна.
За тысячелетнюю историю пиратства мало что изменилось в технике абордажа: вооружившись металлическими лестницами и крюками, сомалийцы цеплялись ими за борта и расторопно, подобно обезьянам, пытались взобраться на корабль. Матросы, рассредоточившись вдоль бортов, сбрасывали лестницы вниз, рубили топорами канаты с крюками, но уже в следующую секунду, царапая обшивку, новые крюки набрасывались на поручни.